Восточная Пруссия - это кусочек так сказать коренной романо-германской Европы перешедший в руки России в качестве компенсации за страдания нашего народа в Великой Отечественной Войне.
Для Запада это скандал - русские находятся там, где с западной точки зрения находиться не должны, и, к тому же, неприятное напоминание о том, как именно мы там оказались.
Проблема, однако, в том, что для самой России Восточная Пруссия - это отнюдь не инородное тело, хотя это самый молодой регион страны.
Во-первых, она населена русскими. А там, где русские, там Россия.
Во-вторых, историческое отождествление Пруссии с Россией идет с глубокой древности, когда никаких пришлых немцев там в помине не было.
Славяне активно участвовали в торговле по янтарному пути, шедшему от балтийского побережья в Пруссии до Рима.
Некоторые предания выводили из Пруссии Рюрика. И эти предания стали основой «Сказания о князьях владимирских», в котором формулировалась официальная идеология России эпохи Ивана Грозного.
Согласно сказанию Рюрик происходил от родственника римского императора Августа - Пруса, отправленного править за Неман.
Из прусских бояр выводили род и предка Пушкина - Ратши.
Даже если все это были легенды, то удивительна та настойчивость, с которой русское сознание увязывало наши корни именно с далекой занятой немцами Пруссией.
С немцами, основавшими Кенигсберг, впрочем, тоже не все так просто.
Мы привыкли смотреть на Тевтонский орден сквозь призму польско-литовской историографии в которой он выступает врагом номер один. Многие в детстве зачитывались романом русофоба Генрика Сенкевича «Крестоносцы», заканчивающимся победой поляков и литовцев над тевтонцами при Грюнвальде.
Ну и, конечно, добавлялась ассоциация - тевтонцы - собратья ливонцев, которые наши враги, они детей в Пскове живьем жгли - мы сами это в кино видели, а их потом Александр Невский бил. То есть главные враги. А вот свободолюбивые братушки поляки и литовцы должны быть нам друзья.
На самом деле такая система взглядов, кажущаяся нам естественной, в корне ошибочна.
Появление в XIII веке немецких рыцарей в Прибалтике, если смотреть на историю с высоты птичьего полета, не повредило Руси, а её спасло.
Нашествие монголов было неизбежным. С другой стороны, на западных границах Руси поднималось агрессивное, жившее по той же модели набеговой экономики, что и монголы, Великое княжество Литовское.
В XIII веке Литва начала бросаться на русские земли как волк, в XIV большую часть их захватила Если взять границы Руси к примеру при князе Владимире, то окажется, что большую часть входивших в неё земель Литва захватила.
Потом, с участием Польши, Литва начала превращать эти земли в пресловутую Украину со всеми очевидными сейчас последствиями.
C конца XV до первой трети XXI века значительная часть истории России это реконкиста захваченных Литвою наших исторических земель. И еще неизвестно сколько это продлится.
И вот представим себе, что было бы с разгромленной монголами обессиленной Русью, если бы на протяжении нескольких столетий силы Литвы не были бы скованы агрессией Тевтонского Ордена. Немецкие рыцари перемололи значительную часть сил Литвы, так что на захваты на Востоке их осталось гораздо меньше и Литва споткнулась о Москву.
Есть, конечно, экзотическая теория, что вот если бы Литва объединила все русские земли, то она бы крестилась в Православие и была бы Русь Литовская, и были бы мы сейчас Европейский Государством. А сопротивление Москвы бросило Литву вместе с Малой и Белой Русью в объятья Польши.
Но те, кто так говорят, попросту поверхностно знают историю Литвы - уже первый её сильный князь - Миндовг, стремился к принятию католицизма и связям с римским папой. Ему мешало это сделать только то, что тевтонцы настаивали, что он должен креститься у них, а не у папы или поляков. Все православные зигзаги части литовской знати, которая так помогла нам на Куликовом поле, тоже были лишь встречной реакцией на деятельность тевтонцев.
Если Ливонский орден и в самом деле был неудобным, хотя и не слишком неудобным соседом Новгорода и Пскова, то вот от существования Тевтонского ордена Руси была очевидная польза, а вот его ослабление после Грюнвальдской битвы и усиление Польши было для нас вредно, хотя и исторически закономерно. Немецкие ордена в Прибалтике были продуктом демографического перегрева средневековой романо-германской Европы, закончившегося с эпидемией Черной Смерти в XIV, после которой в Восточной Европе начался реванш славян. Но в польском случае этот реванш был для нас, русских, совершенно не на пользу.
Не будем долго останавливаться на эпизоде с вхождением Восточной Пруссии в состав Российской Империи в ходе Семилетней войны 1756-1763 годов, когда Иммануил Кант стал присягнувшим подданным императрицы Елизаветы Петровны, охотно ужинал с русскими офицерами и даже давал им частные уроки по самым разным наукам.
Важно осознавать, что к тому моменту в состав Российской Империи входили уже земли бывшей Ливонии, где многочисленные остзейские немцы давали офицеров в русскую армию и ученых в петербургскую академию наук.
Восточная Пруссия, если бы её не вернул по сумасбродству Петр III, скорее всего, тоже комфортно интегрировалась бы в Россию, Кант стал бы действительным членом Императорской Академии Наук в Санкт-Петербурге и Восточная Пруссия была бы не цитаделью воинственного прусского юнкерства, а школой боевого русского дворянства, которое было готово служить России даже против Германии.
Поразительный факт - несмотря на атмосферу недоверия, которая существовала в России, особенно в славянофильской публицистике, по отношению к остзейцам в XIX веке, когда Россия и Германия сошлись в Первой Мировой войне не было зафиксировано ни единого случая предательства со стороны офицеров - этнических немцев.
Наоборот, именно этнический немец русский генерал Павел Карлович Ренненкампф нанес Германии стратегическое поражение, которое обрекло её на конечный проигрыш в Первой Мировой Войне.
И произошло это как раз на территории Восточной Пруссии, под Гумбиненом, ныне Гусев, 20 августа 1914 года.
Прекрасно подготовленные командовавшим Виленским военным округом Ренненкампфом части 1-й русской армии разбили превосходящие силы немецких генералов Притвица и Макензена (между прочим Макензен был одним из самых эффективных немецких генералов Первой мировой).
Кайзер испугался, что русские сейчас захватят Восточную Пруссию и снял для её спасения три корпуса, наступавших на Францию. Именно этих корпусов немцам не хватило, чтобы сломать французов и взять Париж. А вся механика немецкого военного плана в Первой мировой войне была завязана именно на быстром разгроме Франции. Когда его не получилось, Германии оставалось только отбиваться как раненому зверю, надеясь на чудо. И вот эта смертельная рана Германии была нанесена именно генералом Рененкампфом под Гумбиненом в Восточной Пруссии.
Эта победа, к сожалению, не была по достоинству оценена из-за того, что немцам удалось разгромить вторую русскую армию, вторгшуюся в Восточную Пруссию с юга, армию генерала Самсонова. А армию Ренненкампфа командование фронта двинуло не навстречу Самсонову, а на занятие Кенигсберга.
В результате стратегическая победа Ренненкампфа и оперативное поражение Самсонова были объединены кличкой «провалившейся восточно-прусской операции». Ренненкампфа начали обвинять в том, что он, якобы, «предал» Самсонова, толсто намекая, что дело в немецких корнях и, в конечном счете, «ушли» из армии. До сих пор определить невежественного идиота, начитавшегося советских книжек, можно по дежурной фразе «бездарные Ренненкампф и Самсонов».
Конец его тоже был героический и трагический. В 1917 году временное правительство бросило его в Петропавловскую крепость, пытаясь обвинить хоть в чем-то, но не смогло.
А в апреле 1918 в Таганроге большевики, только что заключившие предательский Брестский мир, потребовали у генерала стать военспецом и воевать с белыми, на что Ренненкампф ответил: «Чтобы спасти жизнь, я не стану изменником и не пойду против своих. Дайте мне хорошо вооруженную армию, и я с радостью пойду против немцев; но у вас нет такой армии». Его расстреляли.
Восточная Пруссия еще в годы Первой Мировой стала полем русской славы. Прадеды многих из нас сражались на этом поле.
Например мой прадед, Василий Илларионович Никаноров, был рядовым 223 Одоевского пехотного полка, входившего в 56 дивизию 1 армии генерала Ренненкампфа. В сентябре 1914 он попал в плен при боях на границе Российской Империи и Германии у городов немецкого Ширвиндта и российского Владислава, сейчас это граница России и Литвы, причем Россия, парадоксальным образом, находится с бывшей немецкой стороны.
Этот город Ширвиндт, ныне поселок Кутузово, вообще неожиданно вошел в русскую культуру. Под ним воевал Николай Степанович Гумилев, он упоминается в шолоховском "Тихом Доне…"
В Великую Отечественную Войну наши солдаты пролили в Восточной Пруссии столько крови, что были убеждены, купленная такой ценой землица - точно наша.
Эти бои в Восточной Пруссии замечательно описал в повести «Адлиг Швенкиттен» Александр Исаевич Солженицын. Именно на Юге Восточной Пруссии командовавший капитан Солженицын совершил один из своих воинских подвигов – спас оборудование батареи акустической артиллерийской разведки. Он был представлен к ордену Боевого красного знамени, но награждение не состоялось из-за ареста. Зато в числе наград Солженицына была медаль за взятие Кенигсберга.
Та местность, где Солженицын спасал батарею - сейчас не в России. Это часть Польши. И послевоенная судьба Восточной Пруссии довольно обидная.
Товарищ Сталин откупался от Польши за забранные у неё в 1939 году Западную Украину и Белоруссию каким-то нереальным количеством земли - восточные регионы Германии, Южная и бОльшая часть Восточной Пруссии, наконец Белостокский район Белоруссии. Тот самый, который смыкал бы сейчас Калининградскую область, если бы в неё входила вся Восточная Пруссия, с Белоруссией и Россией.
Всё это было скормлено Польше в тщетной надежде как-то приглушить маниакальную польскую русофобию.
Если бы не отдача Польше южной Восточной Пруссии и Белостока, никаких блокад, никаких мифических «Сувалкских коридоров» сейчас попросту не было бы.
Впрочем и сама Кенигсбергская, а затем Калининградская область, была у товарища Сталина немножко сироткой. Её предложили Литве, но глава литовской компартии Снечкус отказался, заявив, что Литве такой большой кусок не переварить. Она и так едва начала переваривать Виленский район и Клайпеду, которые тоже, напомню, были подарены ей из состава Польши и Германии именно Советским Союзом. О получении собственного порта заикнулся глава белорусской компартии Пономаренко, но его одернули, возможно потому, что Белостокщина, соединявшая Белоруссию с Калининградом уплыла к полякам.
Одно время Сталин соблазнял ФРГ в лице канцлера Аденауэра возвращением Кенигсберга в обмен на согласие на объединение Германии и получение ею нейтрального статуса, но ненавидевший восток Германии Аденауэр не согласился.
В итоге регион отдали РСФСР по остаточному принципу. И это, конечно, был промысел Божий. Регион был заселен почти исключительно русскими - это один из самых русских регионов России - 89% представителей трех ветвей русского народа. Это наш форпост, хранящий память о прошлом и устремленный в будущее. Один из самых динамично развивающихся регионов России.
И попытки Евросоюза экономически блокировать Калининград - это не столько месть, сколько именно попытка сдержать его развитие, так сказать вытащить занозу из такого якобы внешне сплоченного и развернутого против России евромира.
