Есть вещи, тратить деньги на которые мне жаба разрешает, но тут уж я сама ее немедленно душу, у нас с ней возникает когнитивный диссонанс и мы обе слегка обалдеваем. Нет, я не жадная и не скупая, это я вам говорю откровенно. Люди, знающие меня лично, могут подтвердить этот факт. Но вот платить за стакан тутовника мне не позволяет мое прошлое (хотелось бы написать героическое и безумное, но нет, просто слегка деревенское). Слово "шелковица" мне долгое время было непонятно, хотя я и видела у прабабушки в сарае гусениц тутового шелкопряда, но никак не соотносила эти понятия, потому что тутовник - это тутовник, а шелковица - это что-то загадочное и есть только в книжках. Поэтому простите, я по-простому. Про тутовник.
Вообще-то нас пригласили собирать черешню. Сережин тренер позвонил и приказал приезжать с пустыми ведрами и желудками, т.к. аврал и гипер урожай, который ломает ветки. Черешня - это такие же семечки, как и сами семечки, маленькие роллы и чипсы, только черешня из всего этого самая полезная. Тазик черешни - это мечта и оргазм. Есть в этой ягоде нечто такое, за что ее любят абсолютно все, хорошо, почти все. Есть любители красной, желтой, розовой, есть всеядные. Я из последних, но с уклоном в красную. Мое детство прошло с желтой, два больших дерева росли у деда и я была крайне недовольна ими. Мне хотелось красной, желтая лезла из ушей, из нее варились компоты и варенье и она мне надоела так, что я до сих пор ее ем крайне редко. Нас позвали на красную. Хозяин укоризненно глянул на наши маленькие ведерки и отчаянно махнул рукой.
- Это что?
- Ведра, вы же сами сказали.
- Я сказал ВЕДРА!!! А не это... Пошли.
Дерево изнемогало под тяжестью ягод. Черешня висела гроздьями, почти кистями, как виноград, оттягивала ветки и маскировала свое потомство обильной зеленью.
- Вот видите, что делается, а вы с этими! - хозяин расстроился еще больше, когда явный диссонанс - объем двух ведерок и обильный урожай ударил по глазам. - Ладно, сейчас за стремянкой схожу, наверху она спелее, а вы пока шелковицы поешьте.
Он предвосхитил мою просьбу, так как большое тутовое дерево я увидела сразу. Розовый тутовник - он не такой сладкий, как черный, но он нежнее, тает во рту и самое главное - найти ягоды совсем темные, экстра спелые и ловко подставить руку, так как они падают от легкого прикосновения. Рядом с тутовником стоял соседский сарай и я еще раз вспомнила детство: по скольким таким сараям я отважно лазила, объедала тутовник и черешню, тянулась за самыми спелыми ягодами, которые, конечно же, висели дальше всех и я не раз рисковала целостностью кожного покрова в попытках добраться до заветных ягод.
Мы накинулись на тутовник, как голодные гусеницы. Выяснилось, что он еще хуже семечек, потому что он вроде бы как мгновенно растворяется в желудке и есть его можно почти вечно. В моем детстве большое тутовое дерево росло на улице, где жили бабушки и дедушки, оно было очень удобным для лазания, и хозяева не были против того, что каждый день перед их двором собирается детвора, как шумные воробьи скачет по веткам и объедает тутовник. Главным в этом процессе было выйти из жора без пятен, которые шиш отстираешь, поэтому на улицу меня выпускали в походной одежке и бабушка меня никогда не ругала ни за рваные платья, ни за пятна.
- Тебе в этом ходить, - был самый страшный приговор и я старательно обходила тутовник, когда была в парадном одеянии, предвкушая тот момент, когда быстро добегу до тенистого и уютного двора бабушки, мгновенно переоденусь и побегу обратно, есть тутовник.
Мы тянулись за самыми лучшими ягодами и неохотно отвлеклись на черешню, хотя она тоже была вкусна. Сережа взобрался на стремянку и поначалу только косточки свистели над моей головой, я хотела было съехидничать и процитировать Салтыкова-Щедрина, но смолчала. Черешни было такое количество, которое удовлетворило бы даже помещицу из "Пошехонской старины" (в романе дворовых девок заставляли петь песни во время сбора ягод, чтобы они их не ели, а все доставляли господам).
С урожаем мы позорно не справились, можно сказать предательски оставили хозяев в беде. Они же строго наказали нам съесть черешню за день, приезжать за новой партией и срезали мне в саду прекрасные розы. Не буду вас дразнить черешней и тутовником, а покажу розы. Как пропуск в детство, на тутовое дерево, где ребятишки, словно стайка голодных птенцов жадно объедает ягоды.