Продолжение
Управляемая вертляной, Никаноровна забрела в самую глушь. Только тогда нечистая подселенка позволила бабке остановиться, чтобы передохнуть.
- Попить бы, - от голода и усталости, Никаноровна едва шевелила языком.
- Терпи. – грубо оборвала вертляна. – Я пить не хочу. И ты не станешь.
Но бабка не в силах была послушаться приказа своей хозяйки, захрипев, снова пробормотала:
- Пить… пить… Пить!..
- Не за той летала, не ту поймала! – сердито рявкнула нечисть. – Вона, ягода растёт. Сорви, освежись.
Никаноровна качнулась вперёд, расплывшаяся картинка на миг обрела чёткость. Перед ней и впрямь стелился кустарничек, где среди зелёных, смахивающих на хвоинки, листочков чернели горошинки незнакомых ягод.
- Рановато поспели… Они не ядовитые? – даже в измотанном состоянии Никаноровна умудрялась сохранить бдительность.
- Отрависси – прикопаем, - гаденько прохихикало в голове. А потом резко подтолкнуло вперёд. – Ешь, говорю. Шикша яду не держит.
Никаноровна сорвала парочку ягод, попробовала сначала одну, после - вторую. Шикша оказалась на вкус кисловатой, зато очень сочной. Быстро утолила жажду, бабка пожаловалась, отплевавшись:
-Бр-р-р! Кожура да кости. Незрелая совсем.
- На изнанке всё зрелое, - фыркнула вертляна. - Растёт-поспевает-в рот залезает. Освежилась, стал быть? Тогда вперёд!
- Да куда ты торопишься? – попробовала воспротивиться бабка. – Вот упаду и не встану, что тогда?
- Шагай, старая! Шевели ногами! Ужель забыла про яйцо?
- Постой! Погоди… что скажу! – Никаноровна с размаху влепилась в попавшийся на пути ствол. – Ириску… Ирку зазвать не получилось, так я другую попробую… На мельнице Клавка прижилась. Может, поведётся? Придёт?
- Опять заминка! - прочирикала недовольно вертляна. – Ладно уж, зови свою Клавку. Но ежели не получится, сама станешь наседкой!
Позволив бабке пристроиться на мягкой моховой подстилке, вертляна чуть ослабила напор. Снова схлынула тяжесть с груди. Никаноровне задышалось полегче.
Сосредоточившись, она представила свою знакомую по пансиону, вспомнила её немного растерянную улыбку и чуть потерянный взгляд, позвала про себя как можно поласковее:
- Клава! Клавочка! Приди!
Лицо Клавдии дрогнуло, глаза удивленно округлились – она будто прислушивалась к чему-то, не понимая, откуда идёт зов.
- Клава! – ободрённая такой реакцией, бабка повторила настойчивее. – Нужна твоя помощь. Приди! Помоги!
***
Внезапный уход шишиги слегка взволновал народ, от Альки потребовали подробностей.
Напрасно она отнекивалась, твердила, что ничего не знает – любопытствующие не собирались отступать. Наконец, девушка сдалась – рассказала про мотыля и надпись на стекле, что расшифровала шишига.
- Какая надпись? Покажи? – потребовали Варвара и Федор. Их поддержал и Герасим. Лишь Лидия Васильевна не стала просить об этом - вооружившись огромной иглой, с упоением пустилась нанизывать сморчки на суровую нить.
Отказать в просьбе Алька не смогла и повела желающих посмотреть на послание бабы Они.
Клавдия потянулась следом, но не стала задерживаться у окна – побледневшие крупинки пыльцы её мало интересовали. Влекомая странным чувством, она прошла чуть вперёд – туда, где густо поднимались из глубины белые свечи водяного трилистника. Чуть подальше сиреневым облачком начал распускаться подбел, расправил широкие листья белокрыльник…
Клавдии нравилось их особое очарование, скромная, ни с чем не сравнимая красота.
Где-то далеко печально и отрывисто прокричала какая-то птица, в стороне зашелестело и заплюхало, таинственные и завораживающие звуки послышались из самой топи.
- Клава! Клавочка! – неясно прошелестело в голове. – Приди! Помоги!
Клавдия растерянно оглянулась – никого постороннего не было рядом. Свои так и стояли возле окна, пока Варвара пыталась считать оставленную Оней записку.
- Клава! Клавочка! – уже настойчивее повторился зов.
Узнав голос Никаноровны, Клавдия сразу напряглась.
Она теперь учёная. Не даст себя провести. Пускай зовёт сколько влезет.
Шишига как в болото глядела – бабке и впрямь понадобилась наседка.
«Ты ж с Евдокией знакомствуешь. Вот и сыграешь роль» - кажется это сказала будущая свекровь.
Шишига не церемонилась с Клавдией, перед всеми могла попрекнуть её за неловкость или незнание, обозвать неумехой.
А что, если и вправду попробовать? Поддаться, изобразить дуру. А когда яйцо василиска окажется у неё, сбежать, прихватив ценную добычу!
Клавдия представила своё триумфальное возвращение на мельницу и невольно улыбнулась. Как восхитятся её смекалке мужчины! Как удивится Варвара! Наконец-то признает её равной себе. И шишига сразу начнёт уважать, перестанет насмешничать и поддразнивать без причины.
- Клавочка! – опять позвало в голове, и Клавдия решилась, откликнулась чуть слышно. – Это вы, Никаноровна? Я здесь. Здесь!
Перед глазами сверкнуло красным. Уши словно забило ватой. Её резко вздёрнуло кверху и тут же отпустило. Съехав вниз словно с высокой горки, Клавдия вцепилась в землю. Чуть отдышавшись да подавив дурноту, решилась взглянуть по сторонам. Только что рядом были мельница да болото. А теперь вокруг поднимался лес, окружал стеной небольшую поляну.
- Клавочка! Девочка! Вот и ты! Пришла! – радостно проблеяла Никаноровна. – Я ногу растянула. Подойди, помоги встать.
Будь начеку! – приказала себе Клавдия и, состроив озабоченное выражение, посочувствовала бабке. – Евдокия Никаноровна! Как же это вас угораздило? Сейчас поддержу, провожу до мельницы.
- Пойдём. Пойдём, куда скажешь, - радостно кивала Никаноровна. Когда же Клавдия протянула бабке руку, предсказуемо обхватила её да прочирикала не своим, немного писклявым голоском. – Попа-а-алась, наседушка! Худовата-суховата. Старовата-жидковата! Да хоть так! Перевязь наверчу – яйцо подкачу!
Никаноровна щёлкнула пальцами перед лицом Клавдии, и та обмерла, без возможности шевельнуться.
- Только не спи! Только не спи! – отчаянно затвердила Клавдия про себя. Принятое решение показалось теперь поспешным и глупым.
Следя за тем, как бабка выдирает из земли пучки молодой травы, она старалась держать дыхание, старалась не дать себе отключиться. Никаноровна неуловимо изменилась – что-то чужое, хищное проступило сквозь бабкины черты. Исказило лицо, изменило повадку.
Умело и сноровисто, подлаживаясь под чужое умение, Никаноровна принялась плести из травы небольшое подобие сетки.
- Сейчас. Сейчас… - бормотала она, ловко перебирая пальцами. – Плетись колыбелька, готовьтесь качельки! Сейчас, сейчас… Сейчас…
Быстро справившись с работой, бабка извлекла из кармана серое грязное яйцо и аккуратно поместила его внутрь плетёнки. Лукаво прищурившись на стоящую столбом Клавдию, приказала грубовато:
- Скидай, одёжу, наседушка! Перевязь крепить станем.