1. Почти любая картина любого художника столь многообразна, что найти зрителю смысловой её центр бывает подчас довольно трудно. Более того, этого центра может вовсе и не быть на полотне, или, что то же самое, центров может быть много. А коли много, то и осмыслена картина может быть по-разному, и эти разные осмысления будут вполне оправданными содержанием и формой картины, то есть будут равноправными, а сама картина после проделанных осмыслений предстанет многосмысленной.
Это вовсе не обязательно хорошо, многосмысленность не замена таланту. Просто многосмысленность может быть присуща картине, а может и не быть присуща. То есть «много-» и «одно-» — это некоторая специфика картины.
2. Отыскать центр осмысления подчас помогает название картины, данное самим артистом или данное искусствоведами. Но название не должно смущать сознание ищущее и как-либо его ограничивать. Зрительское сознание может как согласиться с названием, так и пренебречь им и продолжить свободные поиски смысла картины уже в абстракции от названия. Так, картина Виктора Михайловича Васнецова (1848.05.03 (1848.05.15) — 1926.07.23) «Богатыри» (1881 — 1898) упорно называется знающим и помнящим её народом «Три богатыря». Народ проявил свою склонность к арифметике, пересчитал богатырей и запомнил картину по их числу. Это может несколько менять осмысление картины, может менять к ней отношение, но большого значения не имеет, главное ведь идея художника — сила богатырская стоит на страже Родины, на страже земель русских, сомнений в том, что эти пограничники даже без Мухтара защитят Русь в зрительском сознании возникнуть не должно, столь велика, столь грозна всегдашняя сила богатырей, представленных тремя поколениями: старшим — Добрыней Никитичем, средним — Ильёй Муромцем, младшим — Алёшей Поповичем. Сам В. М. Васнецов писал так: «Богатыри Добрыня, Илья и Алёшка Попович на богатырском выезде — примечают в поле, нет ли где ворога, не обижают ли где кого?»
В. М. Васнецов. Богатыри (холст, масло, 295,3х446 (см), 1881 — 1898, ГТГ, инв. №1019)...
3. В Государственной Третьяковской галерее имеется картина Исаака Ильича Левитана (1860.10.03 (1860.10.15) — 1900.07.22 (1900.08.04)) «Над вечным покоем» (холст, масло, 150х206 (см), 1894, ГТГ, инв. №1486)...
Её причисляют к самым несомненным шедеврам талантливого художника. Но хотелось бы помимо знакомства с этой теорией чисел от искусствоведов посмотреть саму картину и усмотреть в ней то, за что её и стоит ценить.
И тут нам в подмогу авторское название картины «Над вечным покоем». Несомненно, картина имеет и другие осмысления, и мы одно из них представим, но стоит и данное авторским названием указание применить к выявлению смыслового центра или позиции зрительского осмысления картины.
4. Глаза зрителя смотрят на пейзаж, представленный художником, с высоты птичьего полёта. Не вовсе с небес, но будем считать, что птицы не только на соколиной высоте, но и ближе к земле летают. Поэтому позиция «над» для зрителя несомненна.
А что же с покоем? Поначалу, при невнимательном осмотре картины, может показаться, что покой — это покой природы, покой неба, воды, земли… Однако небо в тучах, причём не самых безмятежных. Справа вверху написано тёмное грозовое облако. По центру вверху его подпирает кучевое белое и пронзает стрела перистого. Это создаёт впечатление, что тёмная грозовая туча вытесняется менее грозовыми облаками. И сквозь белое облако, а частично и сквозь тёмно-серое грозовое, проникают полосы лучей солнечного света. Так что белое облако, оттесняя грозовое тёмное, ещё и открывает солнце. В левой части картины остался фрагмент тёмно-серого облака, так что эта борьба с грозой грозит будущим успехом света. И это ровно половина картины, верхняя её часть.
Что тут нет покоя в природе, что тучи не застыли на картине, а гонятся ветром слева вдаль направо, видно по нижней части полотна: ветви деревьев наклонены именно в эту сторону и едва заметная рябь на воде тоже свидетельствует о потоках воздуха. Неподвижен утёс, неподвижны берега, неподвижен остров, неподвижен мыс, вдающийся в воду на картине справа, но это и вся неподвижность природы. Можно констатировать: в природе покоя нет. Конечно, нет бури, нет труса земного, но нет и покоя.
5. Покой, и даже вечный покой, надо искать в нижней трети картины справа, то есть на утёсе, мысом вдающемся в зеркало воды. Там расположено кладбище. И, судя по покосившимся и поваленным крестам — кладбище неухоженное и чуть ли не заброшенное. Такое бывает, когда у людей ни руки, ни ноги не доходят до работы с памятью об ушедших от них, и тропинка в кладбищенскую церковь художником еле намечена. И тогда эти ушедшие в мир иной не беспокоимы даже здешней памятью о них, пребывают в вечном покое. И хотя три четверти площади картины заняты пейзажем природным, однако же пейзаж рукотворный, к тому же композиционно смещённый в левый угол, приковывает главное внимание зрителя, и противопоставлен правому верхнему углу с грозовой тучей. Покой здесь, гроза же уносима ветром, вот-вот и солнце появится и сделает всё более ясным, но нужна ли зрителю эта дополнительная ясность? Мелкие полутёмные намёки и наметки артиста и так дошли до зрителя. Солнечный прожектор может даже всё впечатление испортить.
6. Ещё только пару деталей следует описать, обратить на них зрительское внимание.
(1) На острове вдалеке имеется два-три строения. Значит, и там есть люди. И там они одни. И там они одиноки. Там если и не совсем покой, то одиночество: в покое сам не движешься, в одиночестве вокруг тебя не движутся.
(2) Абсида храма светится своим крохотным окошком. То есть в алтарной части храма горят свечи. Стало быть, идёт богослужение. Скорее всего, в храме только священник. Люди забыли свой погост. Но Бог не покинул ни покоящихся на нём, ни живых.
7. Если вы думаете, что это — единственное осмысление картины, то ошибаетесь.
Конечно, лишь в качестве курьёза можно было бы привести такое толкование одного из фрагментов этого полотна: «Хрупкие деревья сгибаются под сильным ветром, тонкая, прерывистая тропинка, ведущая в церковь — символ забвения, заброшенности, истёртости». Как «тонкая, прерывистая тропинка» становится символом именно истёртости — это надо ещё думать и думать… И почему сгибающиеся от ветра деревья «хрупкие»? Наверное, надо сказать «гибкие»? Хрупкие же ломаются? Да и так ли уж силён ветер? Приглядитесь к углу наклона ветвей...
8. Наше же новое толкование картины в целом, не связанное с названием, данным самим И. И. Левитаном, таково. — Это вечное общение стихий, которые связаны с древними первоэлементами, из которых построен космос: стихий воздуха, воды, земли и огня на фоне бренности людской жизни и под наблюдением конструктора космоса — Бога.
2022.06.09.
