Чехов, славящийся своим остроумием, однажды назвал медицину женой, а литературу – любовницей. В конечном итоге именно «любовница» стала законной «вдовой» писателя-классика. Но означало ли это, что «жена» была брошена и забыта?
Счастливый обладатель «лекарского паспорта»
Вчерашний гимназист Чехов одновременно начал учиться на медицинском факультете и печатать юмористические рассказы в газетах и журналах. К окончанию университета он был уже известным литератором. Но «богемным студентом» при этом не стал – современники отмечают его крайнюю прилежность в посещении лекций и прохождении практики.
Медицина была осознанным, даже идейным выбором Антона Павловича. Он воспринимал ее, как общественное служение и по собственной воле, получив диплом, стал работать в подмосковной сельской больнице под руководством П.А.Архангельского, одного из основоположников земской медицины. С гордостью писал друзьям:
С большим апломбом ощущаю в кармане паспорт лекаря. Ничуть не сожалею, что пошел на медицинский. 10 лет прослужить в земстве еще сложнее, чем 50 занимать министерский пост.
Архангельский высоко ценил молодого сотрудника:
Он все делал не спеша, с большим вниманием, и главное, любя больного, проходящего через его руки. Как бы ни уставал, никогда не повышал голоса, даже, если больной говорил не по делу. Особенно внимателен был к душевному состоянию пациента
«Любовница» требует больше внимания и побеждает
Первые годы после университета Чехов еще лелеет мысль получить степень доктора медицины и собирает материалы по врачебной истории, мечтает читать лекции в университете. Но гораздо больше его привлекают интересные сюжеты и типажи – писательское «портфолио» обогащается рассказами про колоритных врачей, фельдшеров, пациентов. Частная практика идет ни шатко, ни валко:
Медицина моя идет понемногу, трачу каждый день больше рубля на извозчика. Больных у меня много, но половина вовсе не платит, другая платит трехрублевками.
Одновременно литературная среда со всех сторон убеждает молодого врача, что пора становиться «серьезным писателем». Чехов снимает с двери врачебную табличку и начинает подписывать литературные произведение настоящим именем, испытывая одновременно угрызения совести и чувство нехватки любимого дела:
Мечты мои о поносах, гнойниках, фонарях, отеках, соринках в глазу и остальной благодати. Иногда летом полдня принимаю, моя сестра мне ассистирует. Это веселая работа!
Измены «любовнице» с «женой»
Всю жизнь Чехов выполнял функции бесплатного врача широчайшей квалификации (от хирурга до психиатра) для своей семьи и друзей. Лечил даже Л.Н.Толстого. Во время эпидемий холеры в деревнях под Серпуховом и тифа в Москве вовсе делал перерыв в писательстве:
Приходится одновременно быть санитарным служителем и доктором. Мужики деревенские очень грубые, недоверчивые. Я жалкий врач – упряжка у меня паршивая, утомляюсь быстро, пребываю без гроша. Но пока служу в земстве – не ждите от меня новых писаний. Двоих зайцев за раз не ловят.
Конечно, я утомился. Думать только про холеру, видеть только холеру. Вздрагивать по ночам от лая собаки, ехать на ужасных лошадях по отвратительным дорогам непонятно куда. Когда услышите, что холера миновала – знайте, я вновь начал писать.
Даже поездка на Сахалин была для Чехова своеобразной попыткой «отдать долг медицине». Полноценную диссертацию на основе «Острова Сахалин» ему защитить не позволили, но санитарное обследование сахалинских лазаретов, сочли полезным. Врачебное сообщество вообще высоко ценило Чехова, не упрекая его ни в какой «измене медицине». Напротив, в 1902 Пироговский съезд врачей официально выразил Чехову благодарность за то, что благодаря ему в русской литературе появился реалистичный образ врача, созданный с большим уважением и пониманием сути медицинской деятельности. Да и творчеству Чехова принципиальный «медицинский» подход пошел на пользу. Писатель ставил «диагнозы» своим героям и обществу, руководствуясь врачебными принципами: беспощадной объективностью и гуманизмом.
Тихая и спокойная смерть
Чехов всю жизнь страдал туберкулезным воспалением брюшины. В 1904 г. писатель отправился в Германию отдыхать. Ночью проснулся и впервые велел позвать врача.
Когда помощь подоспела Чехов сухо сказал: "Я умираю". Выпил бокал шампанского, повернулся на бок и заснул навсегда.
