Предыдущая часть
- Не смей унывать! – рявкнула Аня. Она двигала кирпичом все быстрее. И случилось чудо: веревки начали перетираться. Легкое ослабление их весьма воодушевило. Но прошло еще не менее часа, прежде чем Тоня оказалась свободной.
Она с наслаждением растерла конечности. Потом принялась за веревки подруги. С ними удалось справиться куда быстрее. Обе вскочили на ноги и заметались по помещению. Но здесь не наблюдалось ни окон, ни других отверстий в стенах: сплошной кирпич по периметру.
- Да что за черт! – выругалась Тоня. – Как-то же он нас сюда притащил. Меня он тоже огрел слегка, я не помню этот момент.
- Если входа в стене нет, то остается один путь, - Аня кивнула головой наверх, но вспомнила, что подруга ее не видит. – На потолке должен быть люк. Значит, мы услышим, когда он вернется. Сколько сейчас времени?
- Понятия не имею. Он нас тут оставил вечером. Завтра – или сегодня – понедельник. Ему нужно появиться в универе. Утром собрание старост, так что он пойдет.
Аня осторожно пошла по помещению. Под ногами иногда попадались осколки кирпича и обрывки каких-то тряпок. Но девушка мечтала найти нечто похожее на металлическую трубу. Их враг не знал, что они освободились. Потому не станет ожидать нападения. Только лечь на полу и сделать вид, что они все еще связаны. Их двое. Справиться с Пашкой возможно. главное, чтобы у него не было в руках оружия.
- Я так есть хочу, - из темноты тихо сказала Тоня. – Я точно уже сутки ничего не ела.
- Поедим, когда выберемся. Пока похудеешь. Так, мы могли провести здесь и всю ночь. Занятия в универе до двух. Пашка раньше не придет. Ему необходимо алиби. Или как там это называется.
- Он может и не сразу явиться. Анька, а вдруг он нас просто голодом заморить удумал? Ну полежим и сдохнем.
- Я уже ничего не знаю. Получается, что он убил Маришку. Он и правда сын Виталича?
- Да, рассказывал мне, пока мы тебя ждали. У его матери случился не то, чтобы роман, небольшая связь с Виталичем. Они вместе ездили в Германию, делегация какая-то. Переспали пару раз. В Питере уже это не продолжалось. Когда та поняла, что беременна, он ответил – не известно чей ребенок, он к нему отношения не имеет и иметь не будет. Ни разу за все время не интересовался судьбой Пашки. Тот рос с ненавистью в сердце. Куда поступать даже не раздумывал. На факультет отца. И стал ждать возможности заявить о себе.
- То есть он хотел, чтобы его признали законным?
- Нет, законность и признание Пашку волнуют меньше всего. У него достаточно мозгов, чтобы хорошо жить и быстро продвинуться. Но нужен начальный капитал. Потому, когда он узнал – через маму, конечно – что Виталич не хило наварился на стройке, решил получить деньги. Они были не законными, потому он надеялся заполучить половину шантажом. Но декан уже успел их как-то отмыть. Я не поняла. Деньги стали легальными, началось расследование. В общем – все не в пользу возлюбленного, - Тоня расхохоталась. – Он не придумал ничего лучше, как претендовать на наследство после признания себя сыном Виталича. Только тот должен был умереть для начала.
- Все же он его отравил?
- У бабушки взял лекарство. Что-то сердечное. Подлил в напиток, когда в деканат забежал. Дело нескольких минут. Никто не делал вскрытие. Ведь смерть не криминальная. Просто сердце у человека в годах остановилось, - Тоня ненадолго замолчала. – Вот как он до такого додумался? Эо же страшно просто. Так хладнокровно убить человека, родного отца.
- Он его не растил. Злоба, обида. Я не знаю, потому что у меня нет обиды ни на кого их родителей. они просто не поняли друг друга в определенный момент. И испортили себя жизнь. Сами испортили.
- Не могу понять ни его, ни тебя. Эмоции у меня были бы совсем другие. Всех бы порвала, накричала,а после бы радовалась, что все это есть.
- Потому что у тебя иной психотип. Вспомни лекции по психологии. А что Пашка планирует делать дальше?
- Через пару месяцев заявить, что он сын ВИталича, только об этом узнал. Затребовать экспертизу и денег. Я в юридических вопросах не сильна. Да и мне кажется, что он не все рассказал мне. Там что-то еще было.
- А как так вышло с Маришкой? – Аня в пятый раз начала свой поход вдоль стены.
- Она услышала его разговор в матерью на поминках. Пашка веселился и хотел уезжать, а та ему высказала, что как-никак, а это был его отец. Тетя Марина как раз в туалет шла. Пашка сразу догадался, что она услышала его. Тут еще мы ее долго искали и прямо ему доложили, что она ведет себя странно. Они договорились обсудить ситуацию после поминок. Поэтому тетя Марина и пошла прогуляться.
- Он и правда хотел что-то обсудить?
- Нет, сразу решил, что ее убьет. А если бы дал ей рот открыть, то узнал, что она ему все деньги хотела передать. Вопрос, конечно, краденные деньги можно ли завещать. Но это дело десятое. Слушать ее Пашка не стал, ударил по голове и постарался изобразить несчастный случай.
- Какой же бред! Два убийства – и они до ужаса нелепы. Никакой выгоды.
- Мне кажется, он просто получил удовольствие от того, что убил отца. Месть, что тот его не признал. По крайне мере, он говорит об этом чаще, чем о чем бы то ни было другом.
- Вполне возможно. доказать свое родство и претендовать на деньги – сложная схема. Зато отомстил. Нас он тоже хочет убить. Тоня, он же ненормальный. Ты этого не замечала?
- Нет, в поведении он обычный парень. Все на месте и работает. И неплохо так он умеет обращаться с девушками. Мы и встречались-то всего ничего. У меня период эйфории. А он, оказывается, подбирался к тебе, потому что твоя мама с Маришкой дружила. Хотел знать, не рассказывала ли та про него тете Вере. Мата Хари в брюках!
- Нам нужно приготовиться к его возвращению. Второго шанса не будет. Ляжем так же, как он нас оставил и притворимся связанными. Он подойдет, тогда и нападем. Я спереди, ты сзади. У нас никакого оружия, только эффект неожиданности. Веревки мы перетерли, но из одежды сделаем новые. Его нужно будет связать. Я не боксер. Так что вырубить его не получиться.
- Я никогда на людей не нападала, - из темноты робко сообщила Тоня. – Не уверена, что получится.
- Я тоже, но это вопрос нашей собственной жизни. За нее стоит побороться!
Они не договорили. Наверху раздался скрежет и лязг. У них оставалось несколько секунд. Потому обе бросились в центр – как им казалось – комнаты и улеглись, подмяв под себя руки. Через секунду сверху в лицо им ударил яркий луч фонарика.
Продолжение следует…
