«Портрет патрицианки» кисти фламандского художника ХVII века Якоба Фердинанда Фута (Воета) попал в Житомирский краеведческий музей в 1919 году по завещанию барона де Шодуара вместе с другими картинами из его коллекции. Из биографии Фута известно, что он долгое время жил в Риме, а потом во Франции, и считался одним из самых лучших и модных живописцев позднего барокко. В общем, создал немало портретов членов аристократических семей.
Так что патрицианка могла быть как итальянкой, так и француженкой. Причёсана и одета она на французский манер, но это ещё ничего не значит, потому что Париж уже тогда слыл законодателем мод. Чёрные волосы молодой дамы разделены прямым пробором, завиты и уложены двумя большими полушариями, слегка прикрывающими уши, а на её покатые плечи спускаются два змеевидных локона. Зеленоватые глаза смотрят как бы сквозь зрителя, в то время как алые губы плотно сжаты. Роскошное платье из золотой парчи отделано дорогими кружевами и красными бантами. Наряд дополняют жемчужный гарнитур и фигурная брошь. Некоторые искусствоведы считают, что это парадный портрет Марии Манчини, большой любви французского короля Людовика ХIV. И написан он был, судя по возрасту модели, в Риме, уже после того, как Мария вышла замуж за Лоренцо Колонна, Великого коннетабля Неаполя.
Трудность атрибутики портрета состоит в том, что все пять сестёр Манчини, которых привезли из родного Рима во Францию по настоянию их дяди кардинала Мазарини, первого министра Людовика ХIV, были очень похожи. Сначала юный король влюбился в Олимпию Манчини, из-за чего королева- мать Анна Австрийская поспешила выдать её замуж за Эжена Мориса Савойского, графа Суассона. Вскоре король тяжело заболел, а когда пришёл в себя, то увидел заплаканное лицо Марии Манчини, тоже тайно любившей его. Так начался их роман. Начитанная и умная, Мария оказала большое влияние на Людовика и, в каком-то смысле, сделала из него известного всем Короля-Солнце. Если раньше он не любил учиться, то теперь засел за книги. Влюблённые решили пожениться, но Анна Австрийская выступила против их брака и надавила на кардинала Мазарини. После разговора с дядей Мария отказалась от Людовика и согласилась выйти замуж за коннетабля Колонна. Ещё раньше состоялся брак короля Франции с испанской инфантой Марией Терезой.
Около 1660 года придворный художник Пьер Миньяр написал (предсвадебный?) портрет Марии. Мы видим, что у девушки почти такая же модная причёска (но с короткими локонами), изобретение которой одни приписывают Олимпии Манчини, а другие - самой Марии. Лицо тоже очень похожее. Только у племянницы Мазарини здесь более узкий разрез глаз, но это можно объяснить тем, что Миньяр был точнее в изображении внешности модели, в то время как Фут специально писал глаза большими и запоминающимися. А вот выражение лица двадцатилетней невесты, держащей в руках жемчужное ожерелье, которое предстояло надеть к венцу, отнюдь не радостное. «...Я не желаю становиться вашей любовницей, потому что я могла бы стать вашей женой!», - сказала Мария Людовику на прощание.
Её приданое составило 200 000 скудо в монетах и ювелирных изделиях, завещанных Марии покойным Джулио Мазарини, и 200 000 франков от французского короля. Кроме того, Людовик добавил ей ещё 80 000 скудо на личные расходы. Так что Колонна был вполне доволен браком, хотя и не получил никаких политических выгод из-за скоропостижной смерти дяди Марии. Свадебные торжества прошли в Милане 21 мая 1661 года в тесном семейном кругу. Князь Лоренцо I Онофрио Колонна был удивлён и горд тем фактом, что его супруга оказалась девственницей. В течение десяти дней он развлекал жену, устраивая банкеты. Потом они приехали в Рим и поселились во дворце Колонна, где за пять лет брака Мария родила трёх сыновей. Супруги оказывали покровительство живописцам и скульпторам, музыкантам и композиторам, содержали театр, коллекционировали произведения искусства.
Этот портрет Марии Якоб Фут написал, скорее всего, в первые годы её брака. Розоватое платье в пене кружев очень идёт к её тёмным волосам. Локоны стали длиннее, но в глазах всё та же тоска. Тем не менее, в своих «Истинных воспоминаниях Марии Манчини, написанных ею самой», она утверждала: «Хотя обычаи Италии совершенно не подходят моему характеру, любовь, которую я уже испытывала к Коннетаблю, сделала их терпимыми для меня. Верно то, что он ничего не забыл из всего, что могло бы доставить мне удовольствие, будучи всегда галантным, заботясь обо мне и проявляя ко мне уважение...».
Внешне всё в семейной жизни Марии было прекрасно. Хотя свою родину Мария не любила, потому что после парижских свобод здесь ей пришлось столкнуться с куда более консервативными нравами. Остроумная и хорошенькая, она задавала тон местному обществу, что очень льстило ее тщеславному супругу. Недоброжелатели же роптали по поводу «французского» поведения Марии, и её репутация была поставлена под сомнение. Особо пристальное внимание привлекала её страсть к путешествиям, в которые иногда она отправлялась в одиночестве или в окружении поклонников. Не улучшило репутацию молодой княгини и то, что она позировала Футу для своего портрета в виде Клеопатры, где художник изобразил её в одном пеньюаре со смелым декольте. Здесь Мария немного изменила причёску и не стала завивать локоны. В правой руке она держит маленькую змейку, а левой поддерживает наброшенную на одно плечо шёлковую накидку. Скорее всего, портрет жены заказал Колонна, но так как он был болтлив и хвастлив, то вряд ли удержался от того, чтобы не продемонстрировать изображение Марии избранному обществу, частенько собиравшемуся у него во дворце. Недаром в Риме среди аристократок возникла повальная мода на «нескромные» портреты в декольтированных французских туалетах и с причёсками «а ля Манчини», вызвавшая гнев папы, что привело к изгнанию в 1678 году Якоба Фута из Вечного города.
Рождение последнего ребёнка едва не стоило Марии жизни и астролог предсказал ей смерть от следующих родов. Княгиня заявила мужу, что ей опасно находиться в положении, а значит она «отныне желает быть освобождена от супружеского долга». Колонна не особо расстроился и нашёл утешение в других женщинах, поселив одну из них, маркизу Палеотти, прямо у себя во дворце. Марии современники также приписывали многочисленные адюльтеры, например, с певцом Николой Корези, композиторами Алессандро Страделлой и Франческо Кавалли. Тем не менее, исследователи жизни племянницы Мазарини считают, что с данными лицами её связывала только любовь к искусству и вообще, её общение с мужчинами не выходило за рамки флирта. Сохранился портрет Марии того времени, кажется, тот самый, что вошёл в серию 37 изображений самых очаровательных женщин Рима, заказанных кардиналом Флавио Киджи (кстати, его тоже считали любовником Марии) Якобу Футу в 1671 – 1678 годах для украшения столовой своего дворца в окрестностях Вечного города (так называемая «Галерея красавиц»). На мой взгляд, поворот головы модели, почти такой же, как и на «Портрете патрицианки», убедительно доказывает идентичность изображённых на них лиц. Правда, настроение данной работы совсем другое: глаза Марии искрятся, а лицо озаряет улыбка. Нежность её облику придаёт и серебристо-розовая гамма наряда. Здесь молодая женщина, превыше всего ценившая свободу, впервые кажется довольной своей жизнью.
В 1668 году в Рим прибыла Гортензия Манчини, сбежавшая от паталогически ревнивого мужа, герцога Мазарини. Подорвав свою репутацию, герцогиня Мазарини ничуть не заботилась и о репутации приютившей её сестры, став любовницей Фута, написавшего несколько её портретов, в том числе, вместе с Марией Манчини. Гортензия изображена здесь в виде гадалки, предсказывающей по руке Марии её судьбу. Нужно заметить, что распространённые в ХVII веке суеверия играли значительную роль в жизни обеих сестёр. В 1669 и 1670 годах Мария опубликовала два астрологических альманаха с многочисленными предсказаниями для мирских и политических событий. В этом она пошла по стопам отца, итальянского аристократа Лоренцо Манчини, который был также некромантом и астрологом. В детстве он предсказал Марии, что её ждёт печальная судьба: мало того, что дурнушка, так ещё с ней случится множество несчастий. Со временем дурнушка превратилась в красавицу, но другие пророчества отца стали сбываться. Счастливая жизнь Марии пошла под откос. Отношения с мужем становились всё хуже и хуже. Колонна начал придираться к каждому её шагу, постоянно критиковал, в том числе и публично, и вот однажды у Марии произошли странные колики, при этом окружающие и супруг не спешили на помощь, и вообще сохраняли неуместное спокойствие. Это событие вместе с общей тягостной домашней обстановкой натолкнуло её на мысль, что Лоренцо хочет её отравить.
В 1672 году Мария ушла от мужа и уехала вместе с сестрой из Рима. Она отправилась во Францию, надеясь найти у Людовика ХIV защиту. Но король не захотел ссориться с влиятельным коннетаблем и приказал Марии удалиться в монастырь, позабыв о прежних чувствах. Правда, Людовик не отказал ей в материальной поддержке. На что его бывшая возлюбленная разочарованно заметила: «…дамам дают деньги, чтобы их увидеть, но никогда не дают, чтобы не видеть их вовсе!» Примерно в то время её портрет написал французский художник Анри Гаскар. Марии уже за тридцать, но у неё по-прежнему гладкая белая кожа, красивые руки и великолепная грудь. Причёска же и наряд, украшенные яркими цветами, поражают своей изысканностью. Однако в центре цветочной корзинки у неё на коленях пламенеет большой мак, религиозный символ пролитой крови Христа, а также жажды забвения, сна, смерти… Вплоть до 1689 года Мария жила в различных странах Европы, часто надолго останавливаясь в монастырях. После же смерти своего мужа она вернулась в Италию и умерла в один год со своей самой большой любовью — королём Людовиком XIV, успев сочинить себе эпитафию: «Мария Манчини Колонна, пыль и пепел». Историки и писатели до сих не сошлись во мнении о её личности. Кем она была: несчастной добродетельной женой или великосветской куртизанкой? Умной, холодной женщиной или отчаянной авантюристкой? Увы, в своих мемуарах Мария не открыла всех тайн и унесла их с собой в могилу.#ОльгаКраева
