Кадыкчан, Магаданская область
Летом с высоты полета куропатки Кадыкчан по-прежнему выглядит обычным советским жилым районом 1970-х, волею судьбы-злодейки оказавшимся в окрестностях Колымы. В полигон его никто не превращал, поэтому панельные пятиэтажки пока развалиться не успели. Лишь оказавшись к ним ближе, становится понятно, что городок шахтеров заброшен уже почти два десятка лет.
Во второй половине 1930-х годов рядом с рекой Аян-Юрях, притоком Колымы, в 700 километрах от Магадана геологи обнаружили месторождение каменного угля. Область в те годы активно осваивалась (в основном силами заключенных), и это сырье было необходимо для снабжения теплом и электричеством многочисленных колымских приисков. Заключенные же (среди которых был известный писатель Варлам Шаламов) строили и Кадыкчан, и местную шахту, а их потомки уже в более либеральное время составляли немалую часть населения поселка.
В лучшие годы здесь жило шесть тысяч человек. «Северные» зарплаты, свои школа и детсад, кинотеатр и полноценный спорткомплекс с бассейном, прачечная, химчистка, ресторан и даже крытый каток с собственной хоккейной командой. Все это позволяло вести сносное существование даже в условиях суровой природы и беспощадного климата. Конец этому относительному благополучию начал приходить еще во второй половине 1980-х, а окончательно он настал в первой половине 1990-х годов.
Началось все с перебоев со снабжением населенного пункта. Одновременно уголь Кадыкчана все с бóльшим трудом находил покупателя, особенно платежеспособного. К середине 1990-х годов местная шахта уже с трудом сводила концы с концами, а в 1996 году ее добила трагедия. В результате взрыва метана здесь погибли шесть человек, после чего было принято решение о закрытии предприятия и выселении из поселка его населения.
Тем не менее Кадыкчан умирал мучительно долго. Даже в 2009 году здесь еще жило более двух сотен человек. Кто-то не переехал, потому что не мог себе этого позволить, кому-то просто некуда было уезжать, и он доживал свой век в привычной обстановке. Сейчас некогда оживленный шахтерский поселок окончательно превратился в город-призрак. На севере России их десятки. В тундре и тайге стоят безмолвные свидетели второй половины XX века, его преступлений, успехов, энтузиазма и неудач.