У кардинала Мазарини было семь племянниц и три племянника, и все они начали приезжать ко двору в 1647 году. Среди них были Мартиноцци, дети старшей сестры Мазарини: Лаура, на несколько лет старше Людовика, вышла замуж за наследника герцога Модены. Анна Мария стала супругой принца де Конти, младшего брата Великого Конде.
Мартиноцци были светловолосыми и покладистыми, чего нельзя было сказать о девочках Манчини, их всего пятеро, возраст которых в 1654 году колебался от девятнадцати до пяти. Это были дети второй сестры Мазарини Джеронимы, вышедшей замуж за представителя итальянской знати.
С их жизнерадостностью, боевым духом, интеллектом и темноволосой «римской» внешностью Манчини были очень далеки от современного идеала, по крайней мере, в теории. Дело было не столько в том, что они были темноволосыми – хотя именно женскую красоту постоянно хвалили как воплощение совершенства. Скорее, это было общее пренебрежение Манчини разными условностями.
Каждый проповедник, каждый философ проповедовал необходимость женской покорности и подчинения.
Гортензия Манчини, признанная красавица семьи, писала в своих мемуарах: «Я знаю, что великолепие женщины состоит в том, чтобы никогда не говорить о себе».
Или, как позже подытожила некая гувернантка, женщина, рожденная Франсуазой д'Обинье: «скромность должна быть уделом женщин… ваш пол обязывает вас к послушанию. Немало пострадайте, прежде чем жаловаться на это». С другой стороны, Манчини были активными и рано начали осваивать изысканное искусство обольщения.
Старшей из них была добродушная Виктория – «единственная мудрая», вышедшая замуж за герцога Меркера. Олимпия, ровесница Людовика, была известной чародейкой, столь же решительной, как и ее дядя, чтобы использовать свои шансы как можно лучше.
Прекрасная Гортензия, родившаяся в 1646 году вслед за двумя мальчиками, выглядела «как ангел»; она была покладистой, но своенравной; романист графиня де Ла Файет едко отмечала, что Гортензия, в отличие от своих сестер, не острила, разве что с некоторыми придворными, «это было еще одним плюсом в ее копилку».
Марианна, младшая, которая вышла замуж за герцога Бульонского, любила поэзию и позже считала себя покровительницей поэтов, в том числе Лафонтена.
Однако в семье была Золушка, если процитировать древнюю народную сказку, которая будет опубликована во французской версии в конце этого века в «Сказках матушки Гусыни» Перро. Эта Золушка была средним ребенком, на год младше блистающей Олимпии.
И роль мстительной Уродливой сестры в ее жизни сыграла не Олимпия или Гортензия – девочки Манчини всегда всячески поддерживали друг друга – а ее собственная мать.
Мария Манчини была самой смуглой из всех девушек и очень стройной. Своими длинными худыми руками и широким ртом (по крайней мере, когда она улыбалась, демонстрировала современную редкость идеальных белых зубов), Мария шокировала мать отсутствием классической внешности.
Вялая и взволнованная Джеронима Манчини, услышавшая гороскоп, предсказывающий, что Мария вызовет проблемы в будущем, на смертном одре потребовала, чтобы кардинал запер Марию в монастыре и оставил ее там.
Окруженный этими молодыми женщинами в приятной домашней атмосфере, Людовик неизбежно влюбился в одну из них. Или больше, чем в одну. Дело не в сексуальном посвящении. Среди утонченных европейских королевских особ существовала традиция, что это было задачей или привилегией уступчивой опытной придворной дамы.
Когда Людовик едва достиг подросткового возраста, очаровательная герцогиня де Шатийон, известная как Прекрасная Бутвиль, якобы имела на него виды.
Остряк Бюсси-Рабутен на эту тему написал пренебрежительную рифму: «Если ты готова… То король нет... Твоя красота заслуживает больше… чем может дать неопытный юнец».
В пятнадцать лет Людовик был готов. Подобно тому, как Карл II, еще будучи принцем Уэльским, был соблазнен богатой миссис Кристабеллой Виндхэм, к Людовику его мать подтолкнула одну из своих самых доверенных фрейлин (она участвовала в побеге из Пале-Рояля в ту роковую ночь).
«Одноглазая Кейт», как прозвали баронессу де Бове, была примерно на двадцать четыре года старше Людовика, намного ближе к возрасту его матери, чем к его собственному. Сообщалось, что инцидент произошел, когда Людовик возвращался из ванны – «она его изнасиловала или, по крайней мере, застала врасплох» – но ему понравилось настолько, что это повторялось еще несколько раз.
Доказательства этого, правда, основаны на более поздних сплетнях. И Прими Висконти, и герцог Сен-Симон уверенно упоминают эту историю, хотя первый впервые прибыл во Францию в 1673 году, а второй родился только в 1675 году. Тем не менее, кажется, история является вполне правдоподобной.
Мадам де Бове была вознаграждена домом и пенсией – вероятно, за службу матери, а не сыну, или, возможно, и тому, и другому. Молодой Сен-Симон убедительно рассказывал, что она, морщинистая и к тому времени почти полностью слепая, пользовалась большим уважением Людовика XIV в Версале и получила этот высший знак благосклонности – беседу с королем «наедине».
В том, что касается романтического флирта в отличие от полового акта, Людовика изначально очаровала Олимпия Манчини с ее восхитительными ямочками на щечках и «глазами, полными огня». У Олимпии была сомнительная репутация: ее описывали как личность, «мало затронутую христианскими заветами», и ходили слухи, что Людовик спал с ней.
Конечно, это было возможно. Верно, что это была эпоха, когда на брачный рынок должны были входить все девушки, девственность высоко ценилась, и за девственницами внимательно наблюдали: в конце концов, люди кардинала были повсюду.
Тем не менее дальнейшая карьера Олимпии покажет, что она смелая и даже аморальная женщина, не боящаяся променять свое физическое очарование на свою выгоду – или ради собственного удовольствия. Всегда были те, кто рискнул нарушить правила, и Олимпия, безусловно, была среди них.
Со временем она была вознаграждена браком с наполовину королевским принцем Савойским, который стал графом де Суассоном. Положение Олимпии было таким, что она должна оставаться при французском дворе.
Здесь ее итальянская изюминка и сладострастная внешность по-прежнему вызывали восхищение – не только у короля.
Олимпия Манчини знала правила – правила двора, установленные королевой и кардиналом. Однако Людовик уже начал бросать вызов власти своей матери, особенно если дело касалось его собственных удовольствий. В 1655 году на так называемом небольшом балу, проводимом королевой Анной в своих покоях в честь своей племянницы Генриетты-Анны, королева приказала своему сыну начать торжество танцами со своей кузиной.
Вместо того, чтобы согласиться, как того требовал регламент, Людовик совершенно ясно дал понять, что предпочитает танцевать с Викторией Манчини, герцогиней Меркер, и взял ее за руку, бормоча что-то о нежелании танцевать с маленькими девочками (Генриетте-Анне было почти одиннадцать, но она была маленькой для ее возраста). Ее внешний вид, согласно непристойному изречению Людовика, напомнил ему кости невинных младенцев.
Это было преднамеренное оскорбление не только английской королевской семьи, но и авторитета королевы Анны. В ярости она вырвала Викторию де Меркер из рук сына. Напрасно бедная королева Генриетта Мария бежала за королевой Анной, вежливо говоря, что у ее дочери болит нога, и поэтому она не хочет танцевать.
Королева Анна настаивала. Людовик рассердился, но в конце концов воля матери взяла верх. Однако вопрос, должно быть, созрел в ее голове, как и у других наблюдателей за угрюмым семнадцатилетним мальчиком: надолго ли его хватит?
#история #интересные факты #короли #культура #людовик xiv
- Продолжение следует, начало читайте здесь: «Золотой век Людовика XIV — Дар небес». Полностью историческое эссе можно читать в подборке с продолжением «Блистательный век Людовика XIV».
Самое интересное, разумеется, впереди. Так что не пропускайте продолжение... Буду благодарен за подписку и комментарии. Ниже ссылки на другие мои статьи:
