В 1870 году очень молодой человек, только что закончивший Московский университет, ищет место врача. Его приятель сообщает ему, что есть место земского врача в Путятинском участке Сапожковского уезда. Он едет в Сапожок, оформляется и становится врачом. В тот момент оклад в 1200 рублей ему, бедному студенту, показались целым состоянием. Ну а жизнь в деревне не казалась дорогой, и он не ошибся. Звали этого вчерашнего студента Иван Ильич Курбатов.
Начну с конца.
В сентябре 1875 году на Земском собрании шло обсуждение роли попечительства в работе медицинских участков. И за негативный пример был взята работа Путятинского участка. Что подвергалось критике? В докладе говорилось, что врач этого участка открыто пренебрегает своими обязанностями, например, местный сапожковский исправник в 1875 году, объезжая селения Путятинского участка, сообщил о жалобах крестьян деревни Уши. В прошлом году там свирепствовала повальная горячка. Но ни врач, ни фельдшер селение не посетили. Сейчас новая напасть. Месяц, как в этой деревне свирепствует кровавый понос, но снова никто не приехал. Местный управляющий, у которого заболел ребенок, послал лошадь за врачом. Но врач опять не приехал. Ребенок умер. Тоже самое было и года два назад, когда в селе Карабухене вспыхнула натуральная оспа: 6 февраля 1873 года управа сообщила об этом врачу. В конце месяца председатель Управы побывал в селении проездом для инспекции народного училища, но узнал, что врача так и не было. Хотя у местного землевладельца он бывал неоднократно в гостях.
Вспомнили ему историю и с селом Матчино. Это была небольшая деревушка, всего-то около 150 жителей. Но при осмотре ее поселян Иваном Ильичом был найден поголовный сифилис. Что сделал врач? Ничего. Он даже не сообщил в Земскую Управу, хотя обязан был. Но рассказал об этом своим коллегам на встрече врачей в Рязани. Земство об этом узнало из других источников. Сама я была очень удивлена, когда снова увидела этот пример в книге Г. М. Герценштейна, изданной в 1885 году «Сифилис в России». Автор книги озвучивает и имя врача, который ему этот случай рассказал.
Вернемся к собранию. Гласные поставили вопрос на голосование о возможности дальше исполнять свои обязанности земского врача господином Курбатовым, и он был отставлен от должности.
Но дело в том, что И.И.Курбатов оставил мемуары. В них пишет он о давних противоречиях с Председателем Управы Сапожковского уезда Головиным Аполлоном Сергеевичем, который был обижен в том числе на то, что он уехал на медицинский съезд в Рязань, не сообщив последнему. И этим объясняется доклад, который был прочтен на собрании. Не дожидаясь решения собрания он первым написал заявление об увольнении. «Но дня через два-три человек около 20-ти устроили мне прощальный завтрак в д. Попова и поднесли адрес, в котором выражали сожаление о том, что я должен покинуть службу и что они не в силах удержать меня. Адрес был подписан несколькими десятками лиц разного звания и состояния, и прочитавший этот адрес А.В. Колюбакин заявил в присутствии здесь всех бывших, что собрана некоторая сумма денег, чтобы купить мне подарок от них. Этот адрес до сих пор хранится у меня, а в конце ноября, уже в Москве, я получил от того же Колюбакина золотые часы с золотой цепочкой, с которыми не расстаюсь до сих пор. В конце или половине ноября я уехал в Москву искать счастья, а нашел ли его - видно будет дальше».
А дальше доктора ждала неплохая биография. Сдал экзамен на степень доктора медицины, работал в санитарных поездах во время русско-турецкой войны 1877-1878 гг., защитил диссертацию по проблемам желудочных болезней, во время заграничной командировке встречался с уже тяжело больного И.С.Тургеневым на вилле Полины Виардо, представлял русскую колонию Парижа на чествовании Виктора Гюго, работал хирургом в Павловской больнице в Москве, при больнице Даниловской мануфактуры организовал образцовое родильное отделение. Был одним из первых в России врачом, выступающим за строгую антисептику и ношение белых халатов.
При этом вырастил вместе с женой Антониной Николаевной 9 детей.
А в марте 1887 года на Земском собрании гласный Николай Николаевич Бер, снова обсуждая роль медицинского попечительства, вспомнили историю И.И.Курбатова.
«…всем памятные истории докторов Погосского и Курбатова доказали нам, что и Управа не была чужда тех человеческих слабостей, на возможность которых теперь нам указывают, говоря о недостатках попечительств. …Собрание, из принципа поддержания престижа власти Управы, стало на сторону Управы и дело кончилось тем, что доктор, добрая память о котором и теперь еще цветет в нашем земстве, должен был оставить службу земству к великому горю всех тех, которым он помогал, и всех знавших его. Стоит только вспомнить, как провожало общество участка, в котором служил доктор Курбатов, любимого им врача…Мне скажут, в истории доктора Курбатова был не прав доктор, может быть, спорить не стану, со стороны формы он даже в вероятно был неправ, но перед делом и обществом, которому Управа служила, несомненно была неправа она».
Николай Николаевич Бер, хотя и был родственником жены Курбатова, человеком был честным и совестливым.
После революции Иван Ильич вернулся в Барановку (Протасьев Угол), свое небольшое имение в Рязанской губернии, где спрятался от голода и разрухи. До последнего старался лечить окрестных крестьян, писал воспоминания.
Все в жизни не так просто, как кажется с первого взгляда.
