Давно уже давала обещание рассказывать о судьбах тех, кто от нас ушел. Сразу скажу, что жизни складываются по-разному. Как разными были и причины ухода. В основном, они, эти причины, просты. Алкоголь, поразивший не только отдельных людей, но и общество.
Но это сегодня, спустя пять лет после открытия дома, мы такие решительные: если выпил, то за ворота! Тогда, поначалу, казалось, что если ты к человеку с открытой душой, если простишь и поймёшь, он одумается и – раз! – вмиг освободится от пагубной зависимости! Святые простота и доверчивость...
Это мы – с душой и терпением, когда прощали по три раза. А против нас – зелёный многоголовый змий, заползший в каждую клетку тела, откуда вопит: ещё, ещё, ещё...
Это сейчас у нас разговор короткий. А тогда...
Тогда, 3-5 лет назад, в доме, по сути, был абонемент в наркологическое отделение. То одного устраивали, то другого. Меня там уже хорошо знали. Передачи принимали без проблем и без досмотра. Выпускали поговорить наших пациентов.
– Степанна, дайте взаймы одиннадцать тысяч. На укол. Понимаю, что сам бросить не могу. И жить так больше не хочу. Лучше сдохнуть, если выпью... Ведь третий раз уже здесь лежу – ничего не помогает...
Деньги дала. Кстати, к слову, долг вскоре вернул из своей пенсии. Держался. Но сорвался опять. Не «сдох»! Расставаться с ним было жаль. Трудолюбивый, умелый, не скандальный. Но правила есть правила. Как в детсаду: первый раз прощается, второй – запрещается, а на третий раз не пропустим вас!
Тогда ещё, в порывах гуманизма, мы не выводили за ворота, закрыв за спиной нарушителя калитку, а на машине вывозили его на вокзал по направлению к родному дому: кого поближе к Курскому, кого – к Павелецкому... Надеясь, что уедет к семье. Маршрут чаще всего завершался у «трёшки», то есть, у площади трёх вокзалов. Но мы как будто не догадывались, что так будет.
...Мы с ним на заднем сиденье. Он что-то пьяно бормочет. Типа «я тебя уважаю, а ты меня»? Потом почти трезвеет и говорит, что теперь уже точно бросит, только назад возьмёте? Пусть через полгода, но возьмите! «Я брошу!»
Чуть не плача от жалости, качаю головой. Чтобы непонятно было, да или нет. И думаю куда он, безногий, денется? Да и вторая, оставшаяся, нога заканчивается только пяткой. Остальной ступни нет. Когда-то ампутировали все после жестокого обморожения. Конечно, хрестоматийное: замерз пьяным. Ругать, увещевать, убить, чтобы не мучался? Протезы мы ему сделали, пенсию получает. Все! Надо набраться сил и сказать, что дальше – сам!
Из машины он выползает с трудом. Мешают костыли и на спине рюкзак со всем, накопленным за прошедшую жизнь. Оглядывается. И почти трезво:
– Простите меня, если что не так. Обещаю, что все изменю в жизни. Звонить-то можно?
...Три года прошло. Он просто так не названивает. Только по праздникам. Новый год, 8 Марта, День Победы, начало лета. Поздравляет. Заодно рассказывает о своей жизни. Что тетка, к которой сразу поехал во Владимир, сначала поворчала, но приняла. Что с детьми и внуками отношения нормальные. Он им в Оренбургскую область звонит. И даже от пенсии по тысчонке каждый месяц отправляет. Что огород сажает. А как без этого? Дом подремонтировал. Что тетка умерла, а родственники судиться за наследство не стали, сразу сказали, что если последние годы он был с ней и помогал, то пусть и дом ему. По правде, не дом, а домишко в 25 метров, но все равно... Он извиняется, что не пригласил меня на свадьбу. Светлана постарше его на три года. Да какая разница! Человек хороший. Тоже жизнь ее помотала. Пьет? Да вы что! Трезвая. Хорошо живем. Спокойно. Лучше расскажите, как там в доме. Курятник бы поправить надо. Уже столько времени прошло...
А я вспоминаю, как он, безногий, ползал на коленях то с пилой, то с молотком, сооружая по своему разумению нехитрый птичник:
– Все нормально, Сереж! Стоит курятник, и куры несутся. Спасибо тебе!
– Да чего там! Любой мужик бы сладил!
Он, думаю, кокетничает. Потому что знает, что – не любой. И не любой встаёт на ноги. Даже если их и нет.
Прощаемся после разговора о бытовых вещах и, конечно, о политике. Как же без этого? Он просит передавать приветы всем ребятам. Даже если кого и не знает. На прощанье приглашает в гости во Владимир.
Весь день чувствую радость. А что? Два часа – и там. Родные же. Братья и сестры...
Tags: ЭссеProject: Moloko Author: Федяева Татьяна
Ещё одна история о жизни в коммуне «Ремесло добра» здесь
Контакты коммуны «Ремесло добра»: +7 (916) 566-78-65 info@remeslodobra.ru
Книга «Мёд жизни» здесь и здесь