Сегодня материал будет несколько «лоскутный», поскольку я объединил для него три отдельных кусочка, касающиеся трех разных портретов. И продолжим тему (предположительно) неверных атрибуций.
Вот этот портрет традиционно считается изображением декабриста Иосифа Викторовича Поджио. Можете сами проверить, забив «декабрист Поджио» в Яндекс-картинках.
Однако, согласно хотя бы той же Википедии, Иосиф Поджио весь период своей военной службы с 1812 по 1818 гг. провел в Лейб-гвардии Преображенскому полку, из которого вышел в отставку в чине штабс-капитана. По какой причине и на каких основаниях отставной офицер гвардейской пехотной части стал бы носить гусарский мундир (по-видимому, Лейб-гвардии Гусарского полка), в котором изображен персонаж портрета? Особенно удивляет встречающаяся кое-где под этим портретом подпись «штабс-капитан Поджио». Человек в гусарском мундире не может быть штабс-капитаном, он может быть только штабс-ротмистром! Кто-нибудь располагает информацией, кем, когда и почему данный портрет стал считаться изображением Иосифа Поджио?
В одном из материалов Дзена, посвященных знаменитой кавалерист-девице Надежде Дуровой, попался вот такой ее портрет. Ну, в смысле – в том материале он дается как портрет именно Дуровой.
Человеку, знакомому с биографией Дуровой (хотя могу честно признаться – на всякий случай уточнял ее по Википедии) в общем-то быстро становится ясно, что кавалерист-девицей изображенный быть не может. Воротник у представленного на портрете уланского обер-офицера не застегнут наглухо на крючки – так носили до приказа от 1 января 1812 г. (ну, на самом деле, конечно, еще и некоторое время после, поскольку приведение мундира в соответствие с новыми регламентами требовало времени, тем более в условиях боевых действий, которые, как известно, развернулись, начиная с июня 1812 г.) Волосы портретируемого носят явные следы пудры. Между тем пудрение волос в армии было отменено в 1809 г. Следовательно, портрет выполнен, скорее всего, до 1809 г., включительно. Цвет лацканов и выпушки на воротнике выглядит как красный, но в этом случае мундир не соответствует ни одному из существовавших тогда в России уланских полков. Если же мы примем, что это малиновый (это может быть так – и само сукно, использованное для пошива мундира, могло отличаться по оттенкам, и краски на самом портрете могли со временем изменить оттенок), то наш офицер может служить либо в Литовском, либо в Татарском уланском полках (эти полки различались друг от друга цветом верха уланских шапок). Однако в возможный период написания портрета Дурова служила других частях. В 1806-07 гг. она носила мундир Польского конного (затем – уланского) полка, у которого воротник был малиновым, а не синим с малиновой выпушкой. И, кроме того, в отличие от портретируемого, она тогда не имела офицерского чина. А в 1808 г. она надела мундир Мариупольского гусарского полка, который вовсе не имел никакого отношения к изображенной на портрете уланской униформе. Итак, с наибольшей вероятностью, портрет не является изображением кавалерист-девицы Надежды Дуровой. Стоит отметить, что "записывание в Дуровы" молодо выглядящих и безусых персонажей портретов начала XIX в., изображенных в военной форме, было и, как видим, остается, достаточно распространенной "болезнью".
Изначально я хотел посвятить этому портрету отдельный материал, но затем обнаружил, что о нем еще в 2009 г. в том же ключе (о том, что это не Дурова) писал выдающийся специалист А. Кибовский (причем его статья у меня есть, но я за давностью лет о ней забыл)))), поэтому ограничиваюсь приведенным текстом.
И еще один портрет Дуровой. Причем наиболее часто тиражируемый.
Изображенный на портрете гусарский офицер облачен в синий доломан с красными воротником и обшлагами, красный ментик и синие чакчиры. Также на картине присутствует несусветный, фэнтезийный синий кивер. Но это же (если, конечно, не принимать во внимание странного кивера) униформа, введенная в 1809 г. в Белорусском гусарском полку, к которому Дурова никогда отношения не имела! Она, как уже было отмечено, в 1808-1811 гг. служила в Мариупольском гусарском, который до 1809 г. носил белый доломан с желтыми воротником и обшлагами и синий ментик, а с 1809 г. – синий доломан с желтыми воротником и обшлагами и синий же ментик.
Попытался разобраться, откуда же взялся этот портрет, и с какого времени стал считаться портретом именно Дуровой.
В статье «Об иконографии Надежды Дуровой», опубликованной на сайте Елабужского государственного музея-заповедника, этот портрет приводится именно как изображение корнета Мариупольского гусарского полка Александрова (то есть Дуровой), но в черно-белом виде. С аналогичной подписью (и тоже в черно-белом виде) портрет опубликован в издании А.А. Сакса «Кавалерист-девица штабс-ротмистр Александр Андреевич Александров (Надежда Андреевна Дурова): с приложением 17 рисунков и документов», СПб., 1912. В обоих случаях портрет датируется 1810 г. При этом в книге 1912 г. стоит пометка, что изображение взято из собрания портретов уланского Литовского полка.
Рискну предположить, что данный портрет действительно изображает Надежду Дурову, но совсем не обязательно он был написан именно в 1810 г. и с натуры. Тем более, что мне кажется, что его художественная манера не является характерной для начала XIX в. Вполне возможно, что он был заказан в конце XIX-начале XX вв., например, для офицерского собрания или полкового музея продолжавших существовать Мариупольского гусарского или Литовского уланского полков. А тиражируемый вариант портрета с неверной расцветкой мундира был создан некомпетентным в вопросах униформы художником-копиистом с черно-белой репродукции. Но подчеркну, это лишь мое предположение.
Все использованные в материале изображения взяты из открытых источников и по первому требованию правообладателей могут быть удалены.
