С изданием 21 мая 1929 г. приказа № 125 «Об установлении звания для начсостава Рабоче-крестьянской Красной армии "Военный переводчик"» за подписью Заместителя Наркома по военным и морским делам И. Уншлихта [1], профессия, существовавшая в течение столетий, получила официальное закрепление. По мере расширения внешних связей советское руководство уделяло особое внимание специальной подготовке особой категории офицеров.
К военным переводчикам предъявлялись требования: 1) знание языка, военной терминологии и организации иностранных армий; 2) умение правильно перевести документ любого типа; 3) свободное понимание и точный перевод устной речи.
Сначала подготовка военных переводчиков в СССР осуществлялась на командных переводческих курсах (например, в Хабаровске с 1933 г. действовали курсы восточных языков). Толчком для создания специализированного военного языкового ВУЗа стала Вторая мировая война. В 1940 г. появились военные факультеты: западных языков при Московском педагогическом институте, восточных языков при Московском институте востоковедения. А в 1942 г. был образован единый центр подготовки кадров военных переводчиков – Военный институт иностранных языков (ВИИЯ).
Во второй половине ХХ в. Советский Союз вел активную внешнюю политику, оказывая экономическую и военную помощь государствам, взявшим курс на социализм, и колониям, боровшимся за независимость. Регулярные советские войска присутствовали на протяжении 1979 – 1989 гг. в Афганистане; отдельные воинские части относились к действующей армии также в период войны в Корее (1950 – 1953 гг.), боевых действий в Венгрии (1956 г.), боестолкновений на советско-китайской границе (1969 г.) [2]. Советские военные миссии действовали в Анголе, Мозамбике, Ливии, Вьетнаме, Египте, Йемене, Сомали, Эфиопии. Так работа военных переводчиков становилась ключевой составляющей успеха деятельности советских военных советников и специалистов.
Избранный нами пример войны в Анголе позволяет выделить типичные аспекты работы военных переводчиков за рубежом. В то же время служба в Анголе имела для разных групп переводчиков свою специфику, представляющую интерес для исследователей.
Отметим особенности вооружённого конфликта в Анголе и вовлеченности в него СССР:
· советские военные специалисты и советники направлялись в Анголу для помощи официальному правительству (независимость Анголы была провозглашена 11 ноября 1975 г.) на протяжении 17 лет; это один из самых продолжительных периодов присутствия советской военной миссии в иностранном государстве;
· война с первых дней не была внутренним делом Анголы: в де-факто международный конфликт оказались вовлечены Куба, СССР, США, ЮАР, Китай, Конго;
· в Анголе в разные годы находилось до 15 тыс. советских военнослужащих, в том числе белорусов и уроженцев БССР, современных граждан Республики Беларусь; на данный момент таковых установлено
Острая необходимость в переводчиках в Анголе вынуждала командование направлять в эту страну не только выпускников ВИИЯ, но и студентов и выпускников других институтов. Отмечает бывший военный переводчик С.А. Коломнин: «Их стали ускоренно готовить, призывать из запаса, брали даже испанистов, благо испанский и португальский языки достаточно близки» [3, с. 37]. То есть, мы имеем редкую возможность сравнить уровень подготовки выпускников и курсантов ВИИЯ и гражданских вузов (например, Минского государственного педагогического института иностранных языков (МГПИИЯ), и оценить специфические сложности, с которыми сталкивались именно в Анголе переводчики.
Перечислим основные факторы, делавшие работу военного переводчика особенно важной для успешного сотрудничества с принимающей стороной.
Первое: советские военные советники и специалисты, как правило, не владели иностранными языками (в лучшем случае, знали на среднем уровне английский и немецкий), а среди ангольских военнослужащих совсем немногие, кто получил в СССР военное образование – понимали русский. Если советники не готовы были изучать язык, ответственность за коммуникацию ложилась исключительно на переводчиков.
Второе: в обязанности входило обучение местных военнослужащих основным военным дисциплинам, обращению с военной техникой, тактике, искусству боевых действий – что требовало от переводчиков не только высокой языковой подготовки, но и «знания матчасти».
Третье: для установления хорошего контакта с населением необходимо было знать особенности Анголы, местного менталитета, обычаев, чтобы легче было завоевать авторитет в глазах местного населения и ангольской армии (далее – ФАПЛА[1]). Такими знаниями в силу профессии обладали только переводчики.
Государственным языком в Анголе – бывшей португальской колонии – был португальский, причем не литературный, который преподается в вузах, а местный диалект «калау». В обязанности переводчиков в Анголе входили обеспечение успешной коммуникации между советскими советниками и специалистами и ангольскими военными, которых последние должны были консультировать и обучать: от синхронного перевода учебных занятий в военных училищах либо в местах расположения бригад, или совещаний, письменного перевода докладов и отчетов – до обеспечения устной коммуникации между советниками и подсоветными в реальных условиях боевых действий.
Одновременно с советскими советниками и специалистами в Анголе в 1975 – 1988 гг. в Анголе располагался кубинский армейский корпус. Многие кубинцы, особенно офицеры, учились в СССР и хорошо говорили по-русски. В прочих случаях снова ответственность возлагалась на переводчиков. Вспоминает выпускник МГПИИЯ, бывший военный переводчик Александр Хованский: «Бывали случаи, что нужно было переводить сразу три языка: испанский, португальский и русский. Стоят, например, трое: наш советник, кубинский командир и ангольский офицер. И переводишь им с русского на испанский, с испанского на португальский и с португальского на русский, и так по кругу. Владение испанским языком не раз выручало» [4, с. 199].
Очень важным в работе переводчика было завоевать авторитет в глазах ангольцев всех рангов. Вспоминает уроженец Гомеля, бывший военный переводчик (выпускник ВИИЯ), подполковник запаса Игорь Ждаркин: «Самое главное – это контакт с местной стороной. Если не будет такого контакта переводчика с населением и подсоветными, работы не будет. Если переводчика уважать не будут – а переводчика должны уважать в первую очередь – добра не жди. А если уважают, он сможет сгладить какие-либо неприятные моменты. А уж такие моменты возникали нередко» [5; с. 85]. Таким образом, переводчик превращался в дипломата, поддерживающего престиж своей страны на всех уровнях.
Состав переводчиков, несших военную службу в Анголе в 1975 – 1992 гг., можно разделить на две категории:
1) курсанты и офицеры (в основном – выпускники 10-месячных ускоренных курсов) ВИИЯ. Большинство из них выпускались в звании младших лейтенантов и на 2 года направлялись в Анголу, по возвращении уже лейтенантами доучивались на офицерских курсах. Иногда курсанты направлялись «на стажировку» после второго курса, и возвращались снова курсантами (без офицерских званий). Многие за время учебы в ВИИЯ направлялись в подобные командировки по 2-3 раза: в результате обучение растягивался у них на 6-7 лет.
2) выпускники гражданских вузов (переводчики или учителя испанского языка). Молодыми специалистами, после распределения в Министерство обороны, в звании лейтенантов они направлялись на военную службу, и после обязательных двух лет получали возможность остаться в армии и продолжить службу в качестве военных переводчиков. Однако пользовались этой возможностью немногие, большинство предпочитало возвращаться к гражданской жизни.
Переводчики-«виияковцы» и выпускниками гражданских вузов были по-разному подготовлены. В ВИИЯ большинство курсантов поступали из армии – соответственно, обладали определенной военной подготовкой, умели обращаться с оружием и техникой. Им преподавались специальные предметы: тактика и военное страноведение. Преподаватели военного вуза доносили до курсантов специфику положения в стране, особенностей ее обычаев, местной культуры, колорита – поскольку, как правило, сами бывали там неоднократно [5; с. 87].
Выпускники МГПИИЯ оказывались в значительно более тяжелом положении. Они не имели военной подготовки, кроме теоретических знаний, полученных на военной кафедре института, и сданных норм ГТО (срочную военную службу успевали до вуза пройти единицы). Выпускников-переводчиков уже на 5-м курсе распределяли в Министерство обороны. Педагогов сначала могли распределить в Министерство образования, а спустя несколько лет направить им вызов из военкомата.
В Анголе переводчикам-«двухгодичникам» приходилось изучать военное дело едва ли не в бою, и овладевать сразу несколькими специальностями. Ведь случалось, что в ходе командировки переводчика направляли на службу в войска разного назначения – что предполагало изучение новой терминологии, специфических определений и получение в кратчайшие сроки новых специальных знаний. Вспоминает минчанин, выпускник МГПИИЯ, старший лейтенант запаса Сергей Демидчик, в 1986 г. – переводчик ангольской мотопехотной бригады: «Во время масштабных учений на реке Кванза … мы начали готовить экипажи для БМП-1. Пришлось вспомнить, что в школе работал когда-то – потому что я сам эти занятия проводил, а прапорщика, который должен был со мной работать, я просто отправлял: чего ты мне здесь будешь по-русски говорить, я сам это уже неплохо представляю. Так я сам готовил эти экипажи. А вернулся из отпуска – и весь второй год служил качестве переводчика на Военно-морском флоте. Так я, гражданский человек, овладел еще одной военной специальностью» [6; с. 274 - 275].
Главной особенностью положения выпускников МГПИИЯ в Анголе было незнание португальского языка до прибытия на место. Первоначально они распределялись в испаноязычные страны (Куба, Перу). Переориентация в Анголу ожидала их уже в Москве, в 10-м Главном управлении Генерального штаба (10 ГУ ГШ), после медкомиссии. Приходилось покупать словари, на месте брать у курсантов ВИИЯ учебники и изучать португальский язык за 1-2 месяца. Вспоминает выпускник МГПИИЯ, бывший военный переводчик, старший лейтенант запаса Олег Грицук: «Я предупреждал, что работать переводчиком я один не смогу. Меня поэтому распределили сначала в отдельную бригаду ПВО. Там по штату положено было два переводчика. Один был опытный уже, меня к нему как на стажировку определили. Они ездили на работу, меня брали с собой, хотя я в португальском тогда ещё ничего не соображал, ничего не мог перевести» [7; с. 145; пер. с англ.].
Срок командировки для переводчика (как советников и специалистов) составлял 2 года без семьи и 3 – с семьей. После года в «боевом округе» появлялось право перевода в «небоевой» - т.е. тот, где серьезные боевые действия не велись. Но обстоятельства складывались по-разному: одни проводили все два года службы в относительно спокойных провинциях, другие весь срок оставались в зоне боевых действий.
Отмечены случаи привлечения выпускников МГПИИЯ к работе в качестве бортпереводчиков английского языка в составе лётных экипажей. Бортперевод в МГПИИЯ также не преподавался, и учиться этой сложной профессии им приходилось едва ли не в полёте. Вспоминает капитан запаса, выпускник МГПИИЯ Александр Шлык: «Моя переводческая карьера в Анголе началась не с испанского, не с португальского, а с английского языка. Год я отлетал на самолёте ГВС. … Там ведь своя терминология, и даже произношение другое, не такое, как в обычном разговорном английском языке. Абсолютно без практики, я сел за наушники. …Одно дело – разговаривать по-английски просто так. И совсем другое дело – в эфире. Это ответственность, это страх. И это просто сложно. Надеваешь наушники – слушаешь весь эфир, все самолеты, вертолеты, вышки. Если кто-то говорит, ты не имеешь права вклиниваться. Там была такая клавиша – как педаль у пианино, регулировка подачи в эфир твоего голоса. Если нажимаю эту педаль, весь эфир отключается, и говорю только я. Если сделаешь это, когда говорит кто-то ещё – потом, на земле, могут оштрафовать. Нужно выгадать паузу, когда все замолкают» [6; с. 106-107].
Формально переводчики – как и советники, и специалисты – не должны были принимать участие в боевых действиях. Фактически получалось иначе. В случае попадания в бригаду, которая участвовала в боевых операциях, переводчик так или иначе оказывался в гуще событий. Никто не был застрахован от контузий, увечий, ранений, даже гибели. Опасность в воюющей стране подстерегает как на земле, так и в воздухе: самолёты нередко сбивали, и переводчик делил судьбу с прочими членами экипажа и пассажирами. Среди участников одного из знаковых сражений войны в Анголе 1987 – 1988 гг., в честь победы в котором кубинцы (сыгравшие в достижении этой победы ФАПЛА ключевую роль) учредили специальную награду – медаль «За оборону Куито-Куанавале», были переводчики: например, белорусы Олег Грицук, Игорь Ждаркин.
Имеются свидетельства, что представления на награды именно переводчиков часто заворачивались вышестоящим командованием. Игорь Ждаркин: «Переводчики были, в основном, «младшие чины» - лейтенанты, младшие лейтенанты – и очень часто награды до них просто не доходили. Фамилия Сергея Демидчика, например, в наградных списках была, я это проверял потом в отделе кадров: представление на медаль «За боевые заслуги» [6; с. 284]. Александр Шлык: «Мне посылали представление на медаль «За отвагу». Вызывает потом начальник отдела кадров, награждает наших, а моя фамилия не звучит. На вопрос «почему» мне ответили: мою кандидатуру завернули, потому что я не кадровый военный. В Москве у начальства была такая логика» [6; с. 124].
Война в Анголе занимает одно из центральных мест на карте многочисленных «горячих точек «холодной» войны». Однако не все участники этой войны, в том числе и переводчики, имеют статус участника боевых действий – что в корне несправедливо.
Опыт военных переводчиков, полученный в Анголе и прочих «горячих точках», может представлять ценность и для действующих кадров Вооруженных Сил Республики Беларусь в их повседневной деятельности: работе с зарубежными коллегами и гостями, военными атташе, сопровождении высокопоставленных лиц, прибывающих с визитами в нашу страну, обеспечении международного военного сотрудничества Министерства Обороны [8]. Переводчиков порой называют «профессионалами-дилетантами» – профессионалами языковой подготовки и дилетантами военной – уровень знаний таких «дилетантов» должен соответствовать высокой профессиональной планке для успешного несения службы.
Источники и литература
1. Курапова, Е. Составляющие профессии военного переводчика / Е. Курапова // Союз ветеранов ВИИЯ: официальный сайт [электронный ресурс]. – Режим доступа: http://www.vkimo.com/node/1867. – Дата доступа: 01.03.2016.
2. Постановление Министерства обороны Республики Беларусь от 01.06.2010 N 22 «Об утверждении периодов отнесения воинских частей, штабов и учреждений к составу действующей армии, перечня городов и периодов их обороны во время Великой Отечественной войны, а также перечня государств, территорий и периодов ведения боевых действий с участием граждан Республики Беларусь» // Левоневский Валерий Станиславович. Правовая библиотека [электронный ресурс]. Режим доступа: http://pravo.levonevsky.org/bazaby11/republic06/text079.htm. – Дата доступа: 29.09.2020
3. Коломнин, С.А. Русский спецназ в Африке. / С.А. Коломнин. – М.: Яуза, 2010.
4. Кузнецова-Тимонова, А.В. Воины-интернационалисты из Беларуси в гражданской войне в Анголе (1975 – 1992) / А.В. Кузнецова-Тимонова. – Минск : Беларуская навука, 2017.
5. Ждаркин, И.А. «Такого не было даже в Афгане»: воспоминания участника войны в Анголе (1986 – 1988 гг.) / И.А. Ждаркин // М.: Memories, 2008.
6. Забытая гражданская война в Анголе. Воспоминания очевидцев. Издание 2-е, исправленное и дополненное. В 2-х томах. Т. 1. – М.: Издатель И.Б. Белый, 2015.
7. Cuito Cuanavale, Fronline Accounts by Soviet Soldiers / Edited by dr. G. Shubin, I. Zhdarkin, V. Barabulya, dr. A. Kuznetsova-Timonova. – Jacana Media, Sunnyside Auckland Park, South Africa. – 2014.
8. Гончаров, А. Переводчик в погонах: без права на ошибку / А. Гончаров // Белорусская военная газета. – 2015, № 209 (выпуск 14.11.2015) [электронный ресурс]. – Режим доступа: http://vsr.mil.by/2015/11/04/perevodchik-v-pogonax-bez-prava-na-oshibku/. – Дата доступа: 16.03.2016.
[1] FAPLA - Forças Armadas Populares de Libertação de Angola (порт.)
Опубликовано в сборнике: Пичетовские чтения – 2020: войны в истории человечества. К 75-летию Победы над фашизмом : материалы междунар. науч.-практ. конф., Минск, 21 окт. 2020 г. / Белорус. гос. ун-т ; под общ. ред. А. Г. Кохановского ; науч. ред. М. Ф. Шу-мейко, О. А Яновский. – Минск : БГУ, 2020. – 267 с. – С. 185 – 190
