Сююмбике и ее односельчане. Глава 118.
Путеводитель по каналу здесь.
Рашид пришел с работы, прибрал за отцом, сварил ужин, накормил сестренку и отца. Тоскливо на душе у человека. День ему не день, работа ему не работа. Что бы не делал, перед глазами Софья.
Вот она повернулась к нему, улыбается, смотрит лукаво, чуть приподняв изогнутую бровь. Вот она выходит в круг, поводит плечами, легко взмахивая руками, плывет по кругу, высматривая, выискивая себе пару.
Надо забыть. Наваждение это. Нет ему места в том кругу. У Софии своя жизнь, у него своя, вот такая, какая есть. Не скоро еще у него будет свой дом, куда он сможет привести жену. Да кто за него пойдет? Кто согласится стать нянькой при его бедной сестренке.
Она сегодня не отходит от единственного окошечка. Ничего не говорит, не спрашивает, просто ждет. Зря ждет. Не придет Софья. Бывает так, пожалеет человек кого-то, наобещает кучу всего сгоряча, после подумает и опомнится. Рашид так и знал, нельзя верить обещаниям легкомысленной девицы. Но разве сестренке это объяснишь?
Однако София пришла. Встала у порога, не смея пройти. Равиля соскочила со своей лежанки, подошла к ней
- Матур (красивая) апай пришла! Я знала, что придешь. Смотри, моя дочка плакала, думала, ты больше не придешь.
- Зря она плакала, видишь, я здесь. Здравствуйте!
Рашид как-то неловко, криво улыбнулся
- Здравствуй, не думал тебя здесь больше увидеть. Тебе делать нечего что ли, только по вечерам бедняков посещать?
Отец с укором глянул на сына, кашлянулю
- Здравствуй, дочка, проходи. Спасибо, что пришла, а то Равиля тебя заждалась. Она ведь целый день одна. Скучно ей.
София вытащила из кармана маленький узелок, развязала его и положила на лежанку.
Сколько радости было у девушки. Она увидела целое сокровище. Тут было несколько карамелек в красивой обертке, десяток блестящих пуговиц и цветастый лоскуток ткани. Она перебирала карамельки, пуговицы, глаза ее горели, лицо разрумянилось.
- Это мое? Это все мое? Ты мне отдала?
- Твое. Смотри, это конфета. Она сладкая.
Равиля посмотрела на Софию с таким осмысленным выражением глаз, улыбнулась с такой насмешкой, что Софье подумалось, точно ли эта девушка так сильно отстает в развитии, как считает брат и отец. Но тут же выражение лица Равили изменилось, поглупело.
- Это конфетка, на тебе, ешь, она сладкая. Папе дам брату дам, а эти мне и дочке. Она у меня послушная. Видишь, я ее спать уложила и велела спать. Она не просыпается, спит. На, подержи ее на руках.
София взяла в руки аккуратно завернутую в лоскуток тряпичную куклу и снова задумалась. Так аккуратно завернуть куклу, это нужно уметь. Потом, она не забыла, что обещала вчера дать подержать свою дочку. Что-то с этой девушкой не так.
Задерживаться долго София не хотела. У людей свои заботы, дела, а она явилась не званная, вон, как Рашид хмурится.
- Ладно мне пора, а то темнеет уже. До свидания, Равиля!
- Ты боишься? Тебе страшно? Я тоже сильно боюсь и плачу, плачу, потом сплю. Ты завтра придешь?
- Нет, милая, завтра не смогу, но, когда-нибудь зайду обязательно.
- Приходи, я буду ждать.
София попрощалась со стариком. Хотя какой он старик? Просто седой и худой. А так, поди ему лет чуть больше пятидесяти. Мда! Странно все это. Но, надо идти.
- Рашид, ты не проводишь меня до калитки?
- Пойдем, провожу, тебе и вправду пора.
До калитки дошли молча. София остановилась, встала держась одной рукой за столбик.
- Рашид, что такое с Равилей? Она такая родилась? Если тебе неприятно об этом говорить, не отвечай.
- Почему же? Она была нормальной девочкой, должна была в тот год пойти в школу. Играла с подружками около дома. По улице прошел слепой нищий с собакой на поводке. Собака сорвалась и бросилась на девчонок. Все разбежались, а наша присела на корточки и так сидела. Собака бегала вокруг нее и лаяла, Равиля визжала.
Хорошо, что соседка пошла за водой. Она бросила ведра и коромыслом отогнала собаку. Привела сестренку домой. Та спряталась под стол, ее никак не могли оттуда вытащить. Она царапалась и кусалась. С тех пор она боится людей, собак, кошек. На улицу не выходит.
Странно, что сестра с тобой разговаривает. Когда к нам заходят соседи, она прячется. А так, она безобидная. За папой смотрит, может попить принести, разговаривает с ним, песни ему поет. У нее хороший голос.
- Бедная девочка! Врачам ее показывали?
- Каким врачам? Знахари всякие смотрели. Говорят, что такой испуг не лечится.
- А с отцом что? Его тоже врачи не смотрели?
- Извини, София, тебе пора. Я пойду. Ты, это, лучше к нам не ходи. Ладно? Не обижайся, мы живем на самом краю, а твое место в центре круга.
Ничего Софья не поняла. Что он хотел сказать? В каком центре? Ну и ладно. Силой милой не будешь. Не хочет видеть, значит не нравится она ему. Никому еще София не кланялась, и впредь не собирается.
А дома был гость. Ризван с Зиннуром разложили на столе свои записи и что-то доказывали друг другу. Вернее, Зиннур доказывал, а Ризван не соглашался, спорил с ним. Зухра устроилась в уголке кровати с вязанием, рядом с ней сидел Ильдар и рвал газетку на мелкие кусочки.
У видев сестру, Зухра отложила вязание
- Вот и наша красавица явилась. Может хватит вам спорить, на работе доспорите. Давайте, посидим, чаю по рюмочке выпьем, у Ризвана припасено, я знаю.
Ризван потер ладони, хлопнул себе по коленкам.
- Ай, да, молодец у меня женушка! И правда, давайте, просто посидим, поболтаем. Вечер сегодня хороший. Согласен, Зиннур?
- Спасибо, Ризван! Я надеялся Сайду встретить. Вчера мы с ней не договорили. Видно, не дождусь, поздно уже, я пойду.
Ризван проводил друга, покурил с ним на улице. Да, не видит Зиннур своего счастья. Правильно Зухра говорит, хорошая семья бы из Зиннура с Софьей получилась. Она хорошая девушка, сердечная.
А ему Сайду подавай! Хоть сестра она Ризвану, но должен признать, что из Сайды жена никакая. Не для этого она создана. Нужно настоять, чтобы сестра училась дальше. С ее талантами только в университете преподавать. Ребенок ей не помеха. Апай их не бросит. Материально он сам поможет.
Это он так думал. Сайда грезила о другом. Ей снились красивые сны, где по зеленым лугам, возле синей речки она гуляла со своим любимым Камилем и с дочкой. Он брал девочку на руки, обнимал Сайду. Она, как прежде, слышала стук его сердца, чувствовала его тепло и была счастлива.
Просыпалась в слезах, но с надеждой. Зеленый цвет, цвет надежды, вода, всегда к хорошему, а ребенок снится к счастью. Так она разгадывала свои сны. Ждала письма каждое утро надеясь, что сегодня оно непременно придет, вечером уговаривая себя, что письмо придет завтра. Тогда она напишет ему, что беременна, что у них будет ребенок.
Он, конечно, обрадуется, приедет. Может останется жить здесь, может заберет ее с собой. Он уж, бедный, наверно, покаялся, что позволил ей уйти. Только гордость не позволяет признаться в этом, попросить прощения. Это ей и не нужно. Она давно простила то, что он сделал и то, что еще сделает в будущем.
Продолжение читайте здесь: Глава 119.