Для сегодняшнего материала я сделал подборку изображений чинов земских ополчений 1812 г., причем созданных в основном либо в период существования ополчений, либо в ближайший период после их роспуска. Такой принцип не всегда удалось соблюсти, но, по крайней мере, я не брал современные изображения. Предсказуемо, в подборке оказались представлены в основном портреты лиц, состоявших в ополчениях в офицерских чинах, и преимущественно Санкт-Петербургского ополчения.
Земское ополчение или Временное внутреннее ополчение начало формироваться в губерниях на основе манифестов Александра I от 6 (18) и 18 (30) июля 1812 года. Вторым из этих манифестов губернии России были разделены на «ополчающиеся» и «не ополчающиеся». Ополчающиеся губернии были разделены, в свою очередь, на три округа. Первый из них формировал ополчения, которые должны были подкрепить главную армию, действовавшую на московском направлении. В него вошли Московская, Тверская, Ярославская, Владимирская, Рязанская, Тульская, Калужская, Смоленская губернии. Командующим округом был назначен генерал от инфантерии Ф. В. Ростопчин. Второй округ должен был сформировать ополчения для подкрепления 1-го корпуса генерал-лейтенанта П.Х. Витгенштейна, прикрывавшего петербургское направление. В округ вошли Санкт-Петербургская и Новгородская губернии, начальником его был назначен первоначально генерал от инфантерии М.И. Кутузов, затем – генерал-лейтенант П. И. Меллер-Закомельский, позднее - сенатор А. А. Бибиков. Наконец, третий округ, в который вошли Казанская, Нижегородская, Пензенская, Костромская, Симбирская и Вятская губернии, должен был составить ополчения, которые служили бы резервом для первых двух округов. Его начальником стал генерал-лейтенант П. А. Толстой.
Основу ополчения составляли крепостные крестьяне, выставлявшиеся помещиками. Лично свободные люди, например, мещане, также принимались, но их доля была значительно меньше. Офицерские вакансии заполнялись дворянами каждой соответствующей губернии. Предметами обмундирования ополченцы каждая губерния также снабжала «свое» ополчение самостоятельно, поэтому внешний облик ополчений различных губерний, при в целом сходной стилистике имел свои отличия. Особую, обычно – более «нарядную» униформу для своих частей могли вводить богатые землевладельцы, за свой счет формировавшие целые полки. Таких известно несколько в Санкт-Петербургском и Московском ополчениях.
Итак, перейдем к изображениям.
Первый портрет входит в состав Военной галереи Зимнего дворца и представляет нам упомянутого выше предводителя Санкт-Петербургского и Новгородского ополчений, сенатора, действительного камергера, тайного советника Александра Александровича Бибикова и выполнен, разумеется, Дж. Доу (или «мастерской Доу»). Бибиков держит в руке знамя Санкт-Петербургского ополчения, на котором изображен православный крест, надпись «Сим победиши», а по углам – четыре вензеля Александра I. В облачении самого Бибикова обращает на себя внимание прежде всего находящийся на тулье фуражки медный ополченческий крест с лучами, имеющими полукруглые окончания, и надписью «За веру и царя». Такой знак, насколько можно судить, появился в 1812 г. именно в Санкт-Петербургском ополчении и впоследствии стал традиционным знаком ополченческих формирований России.
Это изображение является семейным портретом графа Ираклия Ивановича Моркова, генерал-лейтенанта, начальника Московского ополчения. Портрет выполнен В,А. Тропининым, являвшимся крепостным Моркова. Помимо самого И.И. Моркова, в ополченческом обмундировании позируют и два его сына (по крайней мере, самый левый, второго сложно подробно рассмотреть). Но самое интересное на картине, по крайней мере, лично для меня, - это головной убор, стоящий на столе слева о графа.
При сильном увеличении по нижнему краю этого кивера можно разглядеть идущую по окружности надпись «За веру, царя и отечество». И это, прямо скажем, бомба! Мне неизвестны еще примеры подобных надписей в истории русской армии XIX в., размещавшихся не на киверных гербах или металлических ленточках «За отличие», а на самом кивере.
Здесь перед нами майор 5-ой дружины Санкт-Петербургского ополчения Алексей Романович Томилов, запечатленный О.А. Кипренским. Обращает на себя внимание надпись С-Петербург, 1813 г. Санкт-Петербургское ополчение вообще-то в это время находилось под Данцигом, участвуя в осаде этого города. Но Томилов, тяжело раненный под Полоцком в 1812 г., по-видимому, находился на лечении в Санкт-Петербурге, продолжая числиться в составе ополчения.
Портрет работы неизвестного художника, изображающий (как считается) неизвестного юного офицера Московского казачьего полка графа Дмитриева-Мамонова, относившегося к Московскому ополчению. Это одна из упомянутых выше частей, формировавшихся на частные средства одного богатого помещика. В начале Отечественной войны 1812 г. обер-прокурор 6-го департамента Правительствующего Сената граф Матвей Александрович Дмитриев-Мамонов в порыве патриотического рвения вызвался на собственные средства сформировать конный полк (что, разумеется, дороже, чем пехотную часть). Полк формировался долго, не хватало всего – и людей, и лошадей, и амуниции. Дмитриев-Мамонов стал периодически просить оказать ему помощь от государства – то деньгами, то лошадьми. А сами «казаки» его полка все время неспешного его формирования достаточно «вольно» вели себя в местах квартирования – сначала в Москве, затем (и особенно) в Ярославской губернии и Серпухове, провоцируя вал жалоб со стороны жителей и просьб переместить куда-нибудь буйных героев. До театра военных действий полк добрался только в 1814 г., в каковом и был распущен.
Для своего полка Дмитриев-Мамонов избрал мундир казачьего образца, что предсказуемо, учитывая название части. Вообще считается, что полковая униформа была синего цвета, однако на портрете мы явно видим черный чекмень с такой же отделкой. Поэтому существует альтернативная версия, высказанная В.М. Глинкой, гласящая, что изображенный юный офицер в действительности относится к 1-му конному полку Тульского ополчения. И действительно , есть данные, что этот полк носил черные мундиры. Однако это, по-видимому, вступает в противоречие со следующим портретом.
На еще одном портрете работы Дж. Доу из Военной галереи Зимнего дворца изображен генерал-майор князь Александр Федорович Щербатов, в 1812 г формировавший конные полки Тульского ополчения и, как считается, запечатленный Доу в мундире первого из них. У Шербатова мундир темно-зеленый, хотя и с черным воротником. По-видимому, вопросы о том, к какой именно ополченческой части относится юный офицер на предыдущем портрете, а также о цвете мундиров 1-го конного полка Тульского ополчения в 1812-13 гг., остаются открытыми.
Значительно более позднее изображение – портрет Александра Сергеевича Грибоедова, выполненный Д.Н. Кардовским в начале XX в. Существует другой, более ранний – 1830-х гг – портрет Грибоедова в гусарской униформе, однако для настоящего материала я выбрал именно этот и сейчас объясню, почему. В начале Отечественной войны 1812 г. Грибоедов вступил в еще одно ополченческое формирование, создававшееся на средства графа Петра Ивановича Салтыкова, - Московский гусарский полк графа Салтыкова. До конца 1812 г. полк не успел закончить формирование, и в декабре был слит с Иркутским драгунским полком. Новый полк получил наименование Иркутского гусарского и униформу бывшего Московского гусарского графа Салтыкова полка, но с изменениями, означающими принадлежность полка к регулярной армии. На портрете Кардовского Грибоедов запечатлен в мундире еще ополченческой части – видите на кивере медный ополченческий крест и вензель Александра I? В регулярном Иркутском гусарском полку они были заменены на обычные для армейских гусарских полков кокарду (розетку) и петлицу. На упомянутом выше (и отсутствующем здесь) портрете Грибоедова 1830-х гг., установить, в мундире какого именно полка – ополченческого или уже регулярного – он изображен, не представляется возможным, тем более, что цвета мундира на том портрете не соответствуют ни той, ни другой части.
На последней на сегодня иллюстрации изображен не офицер или генерал, а ратник (то есть рядовой) Санкт-Петербургского ополчения Филипп Матвеев. Матвеев служил в Санкт-Петербургском ополчении дважды – в 1812 г., и затем, в 1854 г., во время Крымской войны в возрасте 62 (по другим данным – 64) лет он опять вступил в него. Именно во второй период он и запечатлен В. Тиммом. Обратите внимание на наличие на тулье фуражки одновременно двух ополченческих крестов. По-видимому, один из них имеет в центре вензель Александра I, а второй царствующего на период Крымской войны Николая I. Крупный вензель Александра имеется также на околыше фуражки.
Все использованные в материале изображения взяты из открытых источников и по первому требованию правообладателей могут быть удалены.