Посредством вмешательства Тани, спустя некоторое время наше общение с Сашей возобновилось. Отдать должное этой хитрой женщине, направить своего сына в нужное (мне) русло ей удалось. Мы с Сашей стали чаще пересекаться в ТЦ. Таня была увлечена этой интригой в той же степени, что и я. Тщательно (и не без подсказок Тани) изучив его предпочтения в музыке, одежде, гаджетах и даже еде, я попадалась ему на глаза – та идеальная картинка, которую он хотел (по крайней мере, я на это надеялась) видеть. Нельзя сказать, что это было легко, но отступать было не в моих принципах.
Иногда меня мучила совесть, что уже даже не одна, а две эгоистичные, глупые, расчётливые женщины не могут оставить "мальчика" в покое. Я действовала напористо, но с холодным разумом – и это в самом деле походило на игру. И никакие концерты и тренировки не могли избавить меня от приторно-сладкой мечты соединиться с ним, в том числе и физически. Одна я знала, как по ночам от моих рук мялись кофейно-розовые шёлковые простыни... Только я понимала на сто процентов смысл строк из своих песен. Кружевное бельё всех цветов ждало своей волшебной минуты в ящике комода. Чаша весов "отпустить или овладеть" перевешивала в пользу моего эгоизма и похоти... Я всё прекрасно понимала, но не углублялась в эти переживания. У меня просто не было на это времени. Да и Татьяна быстро привыкла к бесплатным бонусам для дочери – вряд ли в ближайшее время мы смогли бы это остановить. Это была наша дурацкая игра и строгая тайна...
В центре танца, где я преподавала, Саша стал появляться все чаще. Он умел и любил рисовать, поэтому Таня и Женя просили его делать плакаты в поддержку выступлений и советоваться в этих вопросах со мной. Как и раньше, Саша приводил Женю на занятия. Только теперь к этим стандартным просьбам добавлялись и другие, связанные с подготовкой к фестивалям... На что только не была способна наша с его матерью фантазия... Мы пользовались тем, что Саша совершенно не разбирался в танцевальных вопросах. И, если совпадало мое и его свободное время, мы с Таней выдумывали причину, по которой нужно было срочно ехать в Москву – мне, как руководителю и ему, как сопровождающему несовершеннолетнюю сестру лицу. Семья Тани искренне считала, что за выступление девочки платят деньги ей самой. О мире организаторов и денежных взносов никто и не подозревал. Мне это было только на руку... Муж Тани, который всегда был против ее трат на танцы Жени, теперь был заинтересован, чтобы она выступала чаще. Но из Жени действительно могла получиться звезда, поэтому мне тоже было интересно заниматься ее продвижением и делать это не только ради Саши...
В один из таких дней мы не успели забрать костюм для Жени. Виновата была я – при покупке кофе зависла система оплаты. Мы потеряли пять минут, но они сыграли роковую роль – дизайнер улетела в отпуск. Я ломала голову, как исправить досадную оплошность, он курил и слушал что-то в одном наушнике. Я взяла свои наушники и включила свою музыку. Я сидела на чёрно-белом бордюре и молча смотрела вдаль. Саша сидел в нескольких сантиметрах от меня.
Нужно было вызвать водителя или такси и ехать домой, либо покупать билеты на самолёт и догонять мастерицу дел танцевальных. В конце-концов, нужно было поужинать. Но мы сидели, как отдельные Вселенные, смотря вперёд по разным параллелям. Его инертность ко всему пугала, хотя именно она мне и нравилась. Я ведь тоже любила закрываться от всех. Я пришла в себя только тогда, когда фантастически красивый фиолетовый закат опустился на окраины аэропорта. Я подняла глаза в небо. Я осознала вдруг, что мне холодно и съёжилась.
Он что-то сказал. Я хотела сделать вид, что мне всё равно, но не смогла и свернула плейлист. Он повторил:
– Я могу снять куртку.
– Не надо, – холодно отреагировала я на этот акт заботы. – Есть несколько вариантов, как разрешить ситуацию...
– Пойти в аэропорт?
Я сняла наушники полностью и улыбнулась.
– За билетами?
Он вмиг стал серьёзным и пробормотал:
– Ты о чём? Согреться.
– А. Я про костюм. Ну и согреться тоже. Я бы выпила горячего кофе.
Он потянулся в карман за сигаретой.
– Вот уже выпила...
– Саш, я решу, – сказала я.
– Ну просто ты же знаешь, как мама отреагирует. И малая...
Я вытащила рабочий телефон из куртки, открыла справочник и уже через минуту произнесла:
– Ирэн, это Камилла. Нужен детский костюм, но срочно.
– Идём, – сказала я ему. – Мы поедем на такси, а водитель заберёт швею и отвезёт её за тканью. Костюм будет готов в ближайшее время.
– А согреться?
– Я могу это сделать прямо сейчас.
Передо мной стоял всё тот же каменный Саша. Тем лучше. Чем меньше в нем страсти и истерики, тем легче действовать. Что я потеряю? Ничего. Всё в моих руках. Впервые я посмотрела ему прямо в глаза так смело. Я приподняла его чёрную футболку и положила руки на его грудь. Упругую, но слабую... Любимую мною до слёз. Я обняла его, я прижалась к нему. Я вдохнула его запах: вещей, сигаретного дыма и одеколона с нотами бергамота. Я почувствовала, что будет, если я его поцелую. Я представила, что его губы рядом с моими и я медленно прикасаюсь к ним. Я задыхаюсь... Я умираю. Серебряной молнией похоть проходит сквозь моё сознание. Обожаю. Люблю... Я представила это в таких деталях, будто это на самом деле случилось. Я видела всё. Каждый миллиметр. Я чувствовала его запах. Тепло, которое от него исходило. Мягкость надетых на него вещей. Свежесть его одеколона. Моя левая рука всё ещё была у него под футболкой. Я готова была сопротивляться, царапать эту гладкую кожу, убери он мою ладонь. Правой рукой я гладила его по волосам, так, чтобы это было практически неощутимо. И я просто не верила, что он принимает это всё...
Такая буря внутри и такое спокойствие, одетое в сиреневый свитшот, снаружи. Мягкие волосы, надушенные дорогими духами... Черные очки, которые я сняла лишь для того, чтобы встретиться с ним взглядом...
Мобильный предательски завибрировал в моих узких джинсах. Я рассмеялась и, включив громкую связь, приняла вызов: "Камилла? У меня есть несколько готовых вариантов по костюму. Если можете, приезжайте прямо сейчас".