Сто двадцать пять блокадных грамм

7 июня 20227 июн 2022

1155

2 мин

«Дожить до весны» Наталья Павлищева

Читать книги о войне сложно. Особняком стоит литература о Блокаде Ленинграда. Эти книги читать еще сложнее. Эту рецензию на книгу «Дожить до весны» можно было бы назвать цитатой из книги: “Сто двадцать пять блокадных грамм с огнем и кровью пополам". И вообще больше ничего не писать. Из этой цитаты сразу ясно, насколько сложным будет это чтение.

Тем не менее, несмотря на такую страшную тему, нужно отдать Наталье Павлищевой должное: книга написана легко, пронзительно, до слез.

Мы видим блокадный Ленинград глазами детей, которые живут в большой коммунальной квартире. Сначала их дом полон людей, постепенно он опустел: кому-то удалось уехать в тыл еще до начала блокады, кто-то погиб под обстрелами, кто-то ушел и так и не вернулся. Постепенно в квартире остаются только двое детей, которые уже и не дети вовсе. Не было у них детства. Не все смогут дожить до весны, а дожившие — пережить и ее.

"У блокады женское, старческое и детское лицо. И у нее огромные, полные боли детские глаза".

Правильно говорит автор: "Чтобы по достоинству оценить подвиг всего блокадного Ленинграда, нужно испытать все самим. К счастью, у нас нет и не будет такой возможности. Но и пережившие блокаду хотели бы одного: чтобы это никогда ни с кем не повторилось".

Но это не значит, что не нужно об этом читать или замалчивать. Даже сейчас, когда прошло так много времени. Особенно сейчас. Ведь история, как мы знаем, циклична.

Читая книги о Блокаде Ленинграда, понимаешь, как хорошо мы живем, а все наши беды — это и не беды вовсе.

Больше ничего писать не хочется, просто приведу несколько цитат из книги:

1) "Страшно селиться в комнаты, где каждая вещь напоминает о смерти, но в январе 1942 года таким был весь Ленинград. О смерти кричало все – пустые глазницы окон с разбитыми стеклами и гуляющим по комнатам ледяным ветром со снегом, лежащие на улицах трупы, санки или просто куски фанеры с завернутыми в простыни покойниками, которые тащили их сердобольные сами похожие на ходячие трупы родственники, даже мерный стук метронома из рупоров".

А вот о планах фашистов уморить ленинградцев голодом:

2) "Разве мог профессор Цигельмайер предположить, что если шубу тщательно побрить, порезать на кусочки и их выварить, то можно получить вполне съедобный суп! Или что в холодец из столярного клея непременно надо добавить лаврушку или гвоздику – чтобы не так горчило. Или что картон из старых книг годится на котлеты… а шлифовальное масло можно использовать вместо растительного… леденцы делать из земли, пропитанной патокой от сгоревшего на Бадаевских складах сахара… из нее же варить повидло… Ленинградцы опрокинули все расчеты профессора, ему несколько раз пришлось вводить новые коэффициенты, проводить опыты с голоданием, но так и не удалось раскрыть секрет стойкости жителей осажденного города".

А вот о пеленашках и смерти, ставшей обыденностью:

3) "Слезы ленинградцев попросту застыли, они не рыдали, прощаясь с умершими родными и друзьями, каждый знал, что, весьма вероятно, станет следующим. Не переживали даже дети. Пару месяцев назад, впервые увидев перевязанную пеленашку, Женька впала в истерику, теперь же спокойно погладила замотанную покрывалом голову старшей сестры: