«Сюжет для картины. Извозчик. Зимний пейзаж. Извозчик с выражением подлейшего цинизма мочится на собственную кобылу. Бедная, забитая скотина оглядывается на него— с благодарностью, с огромной благодарностью...»
Это — зарисовка из черновиков Ницше начала 1888 г., то есть за год до его знаменитого сумасшествия.
Когда я смотрю, как Соловьёв (Владимир Рудольфович, «пропагандист всея Руси», как его иронично окрестили коллеги по медийному цеху) с застывшим на лице выражением холодной и дикой злобы, скрежеща зубами, чуть ли не матом выговаривает зарвавшимся по его мнению блогерам за то что они смеют иметь свою личную позицию по ряду вопросов и даже критиковать его, великого Соловьёва; когда я смотрю, как ученик Соловьёва, Карнаухов, называет людей «падалью» за то что они смеют задавать неудобные вопросы власти и лично ему, приближенному самого Соловьёва, — когда я смотрю на всё это, то вспоминаю Ницше, благо, что «мочиться на голову» — уже стало устойчивым выражением, характеризующим отношение официальной российской пропаганды к своей аудитории.
«Пшли вон!» — через губу шипит Соловьёв на блогеров, которые, по его словам, через губу высказывают ему претензии, — забывая при этом, что если говорить с людьми через губу, то тебе самому будет мерещиться, что с тобой говорят через губу, — особенно читая тексты, которые ты, хочешь-не хочешь, а озвучиваешь для себя своим внутренним голосом. Именно пшли, а не пошли, — Соловьёв акцентированно озвучивает орфографию слова, созданную классиками как раз-таки для того, чтобы создать образ бездушного и жестокого солдафонствующего охранителя, которым движет лишь презрение к людям, к народу, ради блага которого, по сути, этот солдафон и должен действовать.
Не рано ли господин Соловьёв снял маску? Ведь ещё ничего не построено, ещё нечего охранять, общественные перемены мирового масштаба только начинаются? Не рано ли его приспичило помочиться? Мочевой пузырь, видать, совсем слаб. Впрочем, судя по всему, что-то да построено, ведь дыма без огня не бывает. Солдафон и бюрократ — а русский чиновник в сознании русского народа предстаёт именно таковым — может существовать лишь в джунглях бюрократических и дисциплинарных отношений, а они выстроены ещё в Российской Империи, затем возродились в СССР, а теперь во всей красе выходят из-за кулис в гимнастёрке и галифе, с уже расстёгнутой ширинкой... Галифе и гимнастёрка — именно это главные атрибуты образа плохого НКВД-шника, созданного антисоветской пропагандой и подхваченного либеральными любителями американской жвачки и прочих дерьмократических ценностей наших уважаемых западных партнёров. И Соловьёв, своей тяжёлой поступью на сцене, своими широко расставлеными ногами изображающий всю тяжесть лежащей на нём заботы о государстве — а на деле придавленный тяжестью выстраиваемых в течение столетий лабиринтов солдафонско-бюрократического сознания, — Соловьёв не может понять, что помимо мочи на головы своих сограждан он льёт и огромное количество воды на мельницу либераствующих производителей русофобии.
А для любителей слоганов о возрождении Российской Империи это сигнал. Когда ничего, кроме заявки на возрождение, ещё не сделано, но безликое, презирающее всех и вся чиновничество уже открыто начинает плевать в лицо своему народу, — это означает одно: основной идеей так называемой империи является презрение к человеку и почитание власти, и именно на эту идею планируется абы как лепить разные внешнеполитические достижения, коли таковые будут. А в силу исторической необходимости в эпоху крушения империй никакая империя не выживет — тем более бесформенное образование, скреплённое столь куцей идеей.
Военные успехи сейчас, когда наши уважаемые западные партнёры могут понять только язык силы, — это очень важно, но это не самоцель. Целью общественных преобразований может быть только подъём общественного сознания, а чтобы поднять общественное сознание с народом нужно ввести диалог, содержательно отвечать на его вопросы. А механически манипулировать им, решая сиюминутные задачи, а потом отбрасывать со словами «не твоё собачье» — это путь к новому краху, в этот раз окончательному.
В наступающую эпоху на первый план выходит идея развития национальных экономик, ответственных перед мировым сообществом за своё благосостояние. Именно это Россия должна объяснить Западу после того, как надаёт ему по рогам. Уважение к другим экономикам не может быть без уважения к другим народам. А уважения к другим народам не может быть без уважения к своему народу. А уважения к своему народу не может быть без уважения народа к самому себе. Пока в России велика аудитория, для которой «хоть ссы в глаза — всё божия роса», Соловьёв и прочие пропагандтсты в галифе никогда не изменят образа своих действий — они просто удовлетворяют потребности масс, хоть и имеют, конечно, соответствующие склонности. Свист Соловья-разбойника отвратитетен. Может, пора уже народному сознанию встать со своей печки и выбить ему зубы?
И последнее. В нацизме страшен не национализм — а страшно именно это садистское стремление унижать, расставив ноги, людей, не принадлежащих твоей расе, твоей касте — всех, кого ты по любому из признаков определил как других. Сначала ты унижаешь, а потом тебе этого кажется мало — и ты начинаешь уничтожать. Вот и вся психология: коготок увяз — всей птичке пропасть.
#Соловьёв #соловьёвlive #Ницше #нацизм #психологиянацизма #российская империя #остров змеиный #татьянамонтян #империя
