Каждый человек может иметь право на свою породистую паранойю. Я, например, очень не люблю ржавых гвоздей в ногах. На заре моего младенчества папа расчудесненько пропорол на даче сланец такой штукой — и в красках заодно мне расписал, заливая кровавую лапу йодом и спиртом, что его двоюродный дедушка, будучи здоровенным мужиком, в самом расцете лет скончался в две недели от столбняка после того, как ему в трамвае некая дама наступила на ногу туфелькой со стальной шпилькой. Фам фаталь трамвайная. А гвозди -они еще коварнее шпилек, вот так-то.
Аксиома о том, что больше всего столбняк обожает ржавые гвозди в сельской местности, и встреча с таковыми гвоздями неизбежно губительна, заняла почетное место на моей трофейной полке всякой мировоззренческой бредятины.
Поэтому если я иду, например, по тропинке и вижу сгнившую доску с гвоздем, я тут же кидаюсь эту доску переворачивать гвоздями в землю.
А уж на собственной даче любой гвоздь без надзора требую немедленно изъять и ликвидировать.
И вот сегодня пропалываю высокую грядку с тыквами с той стороны, где сорняки снизу и ничего не видать, и вдруг ногу в прямом смысле пронзает. Аж в двух местах.
Оказывается, одна из досок грядки по-подлому свалилась в траву и выставила к небу хищные ржавые восьмисантиметровые саморезы. И я на них — ногой со всего размаха, всем весом. Очень сильные ощущения.
Дома Леха осмотрел ногу и сказал, что дырок не видит. Есть два красных пятнышка, вмятинки, как от небольшого удара. Я утверждала, что такого быть не может, что кроксы — конечно, сила, но саморезы такой длины и остроты... и так больно! Сам посмотри — подошва у крокса насквозь двух в местах!
- Подошва насквозь, а ты нет.
- Не может быть! Я, конечно, кремень-человек, но не в прямом же смысле слова. Посмотри внимательнее на ногу. Там должны быть прямо дырки!
- Знаешь, может, ее сперва слегка помыть? Чуточку? Так виднее будет.
- Даже не думай меня засмущать, грязные ноги при дачных трудах — явление естественное и прекрасное. Неси тазик и сразу хряпни туда марганцовки. И вообще, я раненая, я буду лежать и курить, а ты сам эту ногу мой. Только дай сперва раненному человеку кофе.
В таком виде нас и застал папа, вернувшийся после окапывания смородины. Улицезрев меня с чашкой и сигаретой, а рядом - коленопреклоненного Леху, омывающего мне ноги, он возмущенно фыркнул и прошагал в свою комнату с видом «теперь я видел всё!»
Бежать к папуле и объяснять нюансы я не стала, пусть пребывает в иллюзиях. А то пришлось бы выслушивать большую лекцию о слепых коровах, которые не видят, куда копыта суют -знаем мы традиционные формы папиного теплого сочувствия...
А ногу, пусть и с необнаруженными дырками, мы на всякий случай все-таки залили спиртом, антисептиком и йодом. Ну, так. На всякий случай.
