Много лет на сибирской земле с юга на север течёт Енисей. Словно богатырь из древних сказаний, поднимает он широкие рукава-протоки, а по плечам рассыпаются седые кудри-волны. Рождаясь в Саянских предгорьях среди скал, ветра и суровой тайги, река пробегает путь длиной в 3487 км до студёных вод Карского моря. Енисей имеет десятки ответвлений, затонов, озёр, подводных пещер и островов. С ним связано большинство детских воспоминаний: летние походы к большой воде, рыбалка старших братьев, рассказы взрослых об опасном обрыве по склону горы, легенды про брошенное золото сибирских воинов, слова стариков о наводнении 1969 года...
Мы росли, а Енисей оставался неизменным. Словно родной отец, он ждёт меня дома. Такой же молодой, сильный и быстрый, как и сотни лет назад. И он же требует уважения. И не прощает ошибок. В подтверждение хочу вспомнить историю, которая произошла прошлым летом, а воспоминания остаются и по сей день.
На дворе стоял август, хозяйки закатывали огурцы и помидоры, солили грибы, а меня потянуло на очередные заработки в соседний посёлок. Там как раз убирали трактором картофельные поля и искали рабочих для сбора и сортировки. Но самое интересное, что добраться до места можно было только на моторной лодке. Мы договорились о переправе и на следующий день отправились в путь.
Здесь и начинается приключение, которое запомнилось надолго. На улице клубился утренний туман позднего лета. Он укутал Енисей большим светлым одеялом до самого горизонта. Один старый лодочник предложил подождать ясной погоды, но на часах было восемь утра, работа начиналась с девяти, а энтузиазм ещё не заканчивался. Поэтому были организованы поиски подходящего варианта. Работники станции вспомнили, что можно переплыть с другим молодым лодочником. С ним мы уже встречались раньше. Этот факт может служить слабым оправданием того, почему я, будучи в трезвом уме и твёрдой памяти, согласилась на эту авантюру, наплевав на характерные покачивающиеся движения и отчётливый перегар, исходящий от этого “перевозчика”.
Некоторые сомнения целесообразности поездки появились уже после того, как завёлся мотор, и судно отплыло от берега. Он тут же утонул в тумане вместе с островами, водой и солнцем. Исчезло абсолютно всё. Казалось, мы сами скоро пропадём в этом облаке. Тут же появилось мрачное предчувствие, и следом (естественно!) заглох двигатель. Неполадки часто возникают у лодочников, как правило, их быстро устраняют, но не в данной ситуации.
“Какие-то проблемы?”, — вкрадчиво поинтересовалась я, отчаянно надеясь на чудо.
“Не особо, просто не уверен, куда плыть”, — неторопливо сказал водитель судна (10 лет плававший по этому маршруту!), после чего, не торопясь, закурил и ударился в воспоминания о первой любви.
Да,, признаю, только на этом моменте пришло осознания того, что проводник в родственных отношениях не только с белочкой, но и с самим зелёным змеем. Перспектива выслушивать душевные терзания постороннего человека, мягко говоря, не вдохновляла и стало понятно, что нужно выбираться отсюда. На робкое предложение двинуться дальше лодочник также спокойно объяснил, что туман должен рассеяться, так как ничего не видно.
Беспокойство стало нарастать. К счастью, меня ждали на другой стороне и позвонили, когда не увидели судна. Услышав, что мы заглохли в тумане неизвестно где, на помощь отправилась лодка с противоположного берега. В этот момент проводник также сдвинулся с места и через 10 минут опять остановился. Теперь уже посреди Енисея. Вдали показались очертания островов. Лодка качалась на один лад с проводником. Внутренний голос мрачно напомнил, что мы не умеем плавать. В один момент лодочник взял двигатель, качнулся и чуть не выронил его в воду. Перегибаться через борт, чтобы оценить обстановку, было также плохой идеей. Намёка на дно даже не было, лишь тёмная бездна воды и бесконечный туман вокруг.
Малая надежда осталась на спасательный жилет, который оказался... порванным. Уже упомянутая надежда корчилась в предсмертной агонии, мне, у которой закончились все возможные варианты, осталось только вспомнить любимую молитву “Живый в помощи” (помогавшую неоднократно). На словах: “ибо ангелам Своим заповедает о тебе — охранять тебя” вдали послышался гул моторной лодки. Я встрепенулась и подняла голову. Страдающему от безответной любви, кажется, было всё равно, он откровенно клевал носом. Шум всё приближался и приближался, пока из тумана не появился силуэт большой моторки.
Двое рыбаков (а именно они оказались на пристани) сокрушённо развели руками, с логичными вопросами о том, кто так вообще делает. В адрес лодочника также прилетела пара красивых эпитетов. Сама идея плыть в тумане была безумной изначально. На этом участке Енисея периодически выступали подводные косы — участки земли, скрытые от глаз; аналог морского айсберга. Встреча с таким местом не сулила лодке ничего хорошего. Но вот мы отправились к конечному пункту назначения. Всё было относительно спокойно, пока мой лодочник не взялся снова за мотор, опираясь при этом о борт “корабля”. Лодка сильно накренилась направо, почти перевернувшись. Рука и плечи отчасти оказались в воде. Этого уже перенести было непросто и к рыбакам поступило предложение перехода в их лодку. Они согласились.
На суше, это минутное дело. Но напомню, две моторные лодки посреди Енисея. Вокруг волнуется вода, туман. Кажется, качается всё на свете. Было страшно. Но жить хотелось больше. Сжав кулаки и обойдя вниманием пугающе близкую воду, стала перебираться. Лодки закачались сильней. Сердце стукнуло ещё пару раз и решило сделать перерыв. “ Не бойся, давай резко!”, — крикнул кто-то из рыбаков. Я кинула наугад рюкзак и полезла следом (подозреваю, что не очень красиво, но эпически точно).
Только не смотри вниз — осталась в голове единственная мысль. Наконец, последний рывок и мы на соседней лодке (которая, к слову, не переставала качаться). Рыбак протянул руку, за которую можно было ухватиться, ловко подхватил меня и перевел к веслам. Мир вернулся. Сквозь туман пробился луч солнца. Сердце заиграло в прежнем ритме, легкие вспомнили о своих прямых обязанностях. На этом приключение заканчивается. Позже мы благополучно доплыли до соседнего берега, также помогли проводнику, а потом поехали на картофельные поля в обрамлении сосновых лесов. Но это начало уже совсем другой истории.
