Утром Сафие поспешила к Мураду.
Сравнявшись со стражей повелителя, она услышала.
- Госпожа, приходите позже. Повелитель сейчас занят, - сказал мужчина, склонившись перед хасеки.
- Кто в покоях повелителя?, - спросила Сафие, надеясь, что это не Нурбану.
- Наложница, моя госпожа, - ответил страж.
Вздохнув с облегчением, Сафие поспешила обратно, как можно быстрее, чтобы не пересечься с валиде на золотом пути.
Служанки едва ли не бежали за своей госпожой.
Идя по гарему, она услышала весёлый смех девушек.
Посмотрев с балкона, она увидала совсем молодого мужчину, которого окружили девушки, явно потешаясь над несчастным.
- Приведи этого бедолагу в мои покои, - сказала она своей, стоящей позади служанке.
- Как прикажете, моя госпожа, - ответила девушка, устремившись вниз.
Войдя в покои, она прошла к писменному столу и присев за него, взяла в руку перо.
Лист бумаги покрывался аккуратными письменами.
Вошла служанка, ведя за собой того самого молодого человека, над которым потешались девушки гарема.
Поднявшись из-за стола, Сафие подошла к нему и остановившись в двух шагах от юноши, спросила.
- Как зовут тебя?
Явно смущаясь и не смея поднять глаз на султаншу, он ответил.
- Бюльбюль, госпожа. Я взят на службу в гарем, но вот только девушки совсем не слушаються меня и все время смеются надо мной.
Чуть помедлив, Сафие сказала юному евнуху.
- Ты скоро привыкнешь и научишься не обращать на них внимания. Если будет необходимость, можешь обратится ко мне. Уж я-то заставлю замолчать.
- Госпожа...Спасибо, - произнёс с благодарностью в голосе евнух. А ещё говорят, что сердце ваше изо льда.
Сафие рассмеялась.
- Что ещё болтают эти негодницы?, - спросила султанша.
- Говорят Ирем хатун возомнила себя султаншей и при каждом удобном случае задирает нос перед девушками. Ещё эта хатун, чуть что бежит к валиде Нурбану.
- А ты обладаешь хорошим слухом, ага. Мне нужны такие люди, - многозначительно произнесла Сафие, улыбнувшись евнуху.
- Госпожа... Да я.. Все что угодно!! Только прикажите и все тайны этого дворца станут вам известны!, - воскликнул юноша.
Сафие рассмеялась вновь.
Юноша явно рассполагал к себе.
- Иди. Если будет что рассказать мне, я с удовольствием выслушаю тебя, ага, - произнесла Сафие идя к столу с начатым письмом.
- Как пожелаете, госпожа моя.
Евнух низко склонясь, попятился к выходу, едва не упав, чем опять рассмешил Сафие.
Вернувшись в гарем, Бюльбюль шикнул на болтающих девушек.
- Хватит молотить языком. Вот скажу как вы ведёте себя султанше и она тот-же час велит всыпать вам палок, - грозно произнёс евнух, сотрясая воздух кулаком.
- Уж не Ирем хатун ли твоя султанша, ага? - рассмеялись вновь девушки.
- Разве я произнёс имя?, - распылялся ещё больше Бюльбюль.
- Тут и так все понятно, - продолжали девушки.
Тут Бюльбюль склонился в поклоне.
На вошедшую Сафие никто не заметил и сейчас все девушки смолкнув, выстроились в ряды перед стоящей султаншей.
- Госпожа...,- почтенно произнёс евнух.
- Что происходит здесь?!, - с нарастающим гневом произнесла Сафие, смотря на девушек с опущеными головами.
- Я вас спрашиваю, девушки!! Почему вы не подчиняетесь Бюльбюлю аге?! Захотели на фалоку?
Стояла тишина.
- Бюльбюль ага! Самых дерзких отправь чистить котлы на кухню, а если они позволят себе подобное ещё раз - на фалоку!
- Как прикажете, госпожа моя, - с прыдыханием ответил евнух, провожая взглядом султаншу.
Сафие вновь не попала к повелителю, решив вернуться к себе и положиться на милость всевышнего.
Повернувшись лицом к девушкам, евнух торжествуя произнёс, ткнув пальцем в сторону троих рабынь.
- Вы все на кухню! Остальные сидите тихо, пока я вернусь.
Девушки покорно пошли за евнухом, не смея произнести ни слова.
Вернувшаяся от валиде, Джанфеда калфа с удивлением обнаружила тихих девушек.
Узнав причину, она ничего не сказала, лишь усмехнулась и показала начать мытье и уборку в гареме.
Нурбану вышла из покоев, направляясь к золотому пути.
Сегодня она решила положить все силы на изгнание Сафие за пределы столицы.
Мурад беседовал Мехмедом Соколлу.
- Повелитель.. Пришла валиде Нурбану, - сказал вошедший хранитель покоев.
- Пусть войдёт, - ответил Мурад, продолжив разговор с пашой.
Вошедшая Нурбану, снисходительно кивнула головой, склонившемуся перед ней визирю.
- Валиде.. Мы уже закончили. Проходите, - сказал Мурад.
- Валиде.. Вы, как всегда, превосходно выглядите. Как ваше здоровье?, - сказал Мехмед, улыбнувшись Нурбану.
- Всё хорошо, паша. Как моя дочь и внуки? Иншалла, они здоровы?, - спросила у мужчины валиде.
- Хвала всевышнему! Все здоровы и молятся за ваше с повелителем здравие.
- Передай Эсмехан султан, что я соскучилась и буду очень рада видеть её с моими внуками в Топкапы,- произнесла Нурбану.
- Непременно сообщу об этом Эсмехан султан, - ответил паша, почтенно склонившись перед повелителем и валиде.
Направшившись в дверям, он оставил мать с сыном наедине.
- Сынок. Я пришла поговорить об очень важном деле. Прошу выслушай меня и прими меры, - смотря Мураду в глаза, произнесла валиде.
- Вижу разговор предстоит важный, - ответил султан, приглашая мать присесть на диван.
- Вчера вечером, я уличила Сафие за прежним занятием. Она опять занимается сбором трав. Одному всевышнему известно, что она опять затеяла. Лекарша сказала, что в молоко для детей было добавлено сонное снадобье. Подумай, Мурад, кому нужна в этом дворце смерть наследника и кто, кроме лекарей ещё разбираеться здесь в травах.
Мурад мрачнел с каждым сказанным словом Нурбану.
- Я не хочу обвинять напасно. Но все налицо. Мне лишь остаётся сказать, чтобы ты подумал хорошенько, кто окружает тебя и твоих наследников. Неизвестно, что она может сотворить из трав и кому подлить это в еду или питье.
Проведя рукой по бороде, Мурад посмотрел на мать.
- Валиде.. Если это все, вы можете идти. Со всем я разберусь лично, - ответил Мурад, поднявшись с дивана.
Нурбану, сдерживая радость, поспешила удалиться, чувствуя яростный гнев Мурада...
Михримах обняла хозяйку, приютившую их с Абдуллой и Османом на ночь.
- Спасибо, хатун. Храни вас всевышний!, - произнесла Михримах, снимая перстень с руки и протягивая его женщине.
- Госпожа... Нам достаточно, что вы посетили наше скромное жилище и отведали с нами наш хлеб. Нет более ценной награды для нас,- сказала хозяйка дома, почтенно поклонившись перед стоящей султаншей.
- Хатун. Пусть он несёт память о нашей встрече, - улыбнулась Михримах женщине, положа ей перстень в руку.
Женщина ещё долго стояла, смотря вслед удаляющейся повозке...
