Призраки Европы (зарисовки путешественника), ретроспектива и современность.
Зарисовка первая.
Был месяц май, Берлин, 1998 год. 8-9 мая встретил, гуляя по городу, прислушиваясь к весне и настроениям горожан, туристов, торговцев. Все были по-весеннему открыты и незлобивы. 8 мая выпил в нули по берлинскому времени дежурный бокал шампанского в Карлсхорсте, где подписывалась безоговорочная капитуляция, потом переместился к Бранденбургским воротам, послушал в ночи, как какие-то наши студенты (по виду студенты, может по обмену учились), сидя на ступенях, пели под гитару «Последний бой, он трудный самый». До Бундестага, который бывший Рейхстаг, несколько шагов, считай, ночь, полупьяные русские поют про то, как победили немцев, и все нормально, автопатруль полиции мимо проехал, чуть скорость сбросил и дальше поехал.
9 мая съездил в Потсдам и Шпандау, оценил историзм и знаковость мест. Потом побродил вокруг церкви на Литценбургерштрассе. Подумал, глядя на полуразрушенную мемориальную церковь кайзера Вильгельма, что она даже разрушена как-то по-европейски аккуратно. Вспомнил здание мельницы в Волгограде. Да уж.
Потом был занят делами всякими, а вот 12 мая снова выдался свободный день. Пошел посмотрел остатки Берлинской стены, какой-то берлинец показал мне около бетонки якобы не разминированный участок рядом с одним из бывших переходов между Западным и Восточным Берлином. Проверять его слова не стал.
По городу куча полиции носится, все места, куда хотел сходить – перекрыты: Билл Клинтон приехал праздновать с Гельмутом Колем 50 лет снятия или, как они любят говорить, прорыва союзниками блокады Берлина, устроенной Советскими войсками (Berlin Airlift, как-нибудь потом расскажу). Эта катавасия как раз в апреле-мае 1948 года началась.
А вот потом…. Потом повеяло ветром тех времен, когда по Берлину маршировали штурмовики СА и живодеры СС. Забрел я в музей под названием «Топография террора». Создан он был на развалинах, а точнее, на фундаменте и оставшихся полуподвальных помещениях штаб-квартиры гестапо на Принц-Альбрехтштрассе, 8. Самой улицы нет, там как раз берлинская стена проходила, но вот после сноса стены создался там такой музей. Походил по нему, посмотрел, не впечатлило. Не впечатлило с точки зрения того, что не поверил я этому всему. Не знаю точно почему, но не поверил я немцам, что они прям вот переживают за возникновение у них такой конторы. Все там так чисто, ухожено, четко и почти безоценочно - ну плохо, да, но, вот такая у нас история приключилась, что поделаешь. И знаете, что произошло потом, буквально через минут десять? Я стоял напротив стенда с «жизнеописанием» Генриха Мюллера, как любят говорить – шефа гестапо. Рядом со мной остановился старик, немец. Действительно старик, лет за 90, точно. Они там, конечно, выглядят так, что не угадаешь сколько - 60 или 80, но этому точно было за 90. И вот стоит он рядом со мной, вдруг поворачивается и спрашивает, интересно ли мне это все. Я ответил, что в первый раз все всегда интересно, но второй раз я сюда бы не пошел. Он внимательно на меня посмотрел, констатировал – не немец. Я подтвердил, что нет. Он даже не стал интересоваться, откуда я, просто задал еще один вопрос: «А вы знаете почему мы это все так бережно и аккуратно сохраняем?» Отвечаю: «Очевидно, чтоб не повторять больше». Он ухмыльнулся, начал поворачиваться, чтоб уйти, притормозил и выдал со злостью такой, что у меня аж все похолодело: «Чтобы очень быстро вспомнить, когда время придет!» И ушел.
Прошло уже 24 года, вспоминаю я того старика и думаю, неужели пришло их время?
А вы, что думаете?
