(Продолжение. Начало истории -ЗДЕСЬ)
Пора ирисов - в самом разгаре. Они повсюду: вдоль улиц, почти у каждого дома, в многоэтажном микрорайоне, у некоторых магазинов, и даже у некоторых офисных зданий. Обычные, простые. Но в массе, в бесконечном своем разнообразии они смотрятся чудесно.
Я люблю эту пору. Люблю характерный аромат ирисов, который, в зависимости от сорта, имеет свои особые, тончайшие нюансы. Этот - с нотками цитруса, тот пахнет шоколадными конфетами, третий - какой-то мускатный, четвертый - до боли знакомый, но образ ускользает тем стремительнее, чем настойчивее ты пытаешь его вызвать в своей памяти. Одни ароматы слабее, другие их лишены почти полностью, а у третьих они такие яркие, что вдохнув их один раз, они сопровождают тебя на протяжении всего дня. И что может быть в эту пору чудеснее аромата ириса, втекающего в комнату сквозь распахнутое окно!..
И все же - им не надышишься впрок. В таких случаях я очень жалею, что любимые цветочные ароматы нельзя поймать в бутылочки, закупорить их там - чтобы, спустя время, вдыхать маленькими "порциями" и наслаждаться этим удивительным волшебством.
Поэтому сейчас я стараюсь не упускать волшебство этого момента. Стараюсь впитывать его как можно чаще.
И обязательно иду в гости к Надежде Петровне. У нее 40 соток земли: половина занята огородом, и, наверное, половину оставшейся половины занимают одни лишь бородатые ирисы. Высаженные в разных частях целыми массивами, местами перемежаясь с необъятными кустами пионов, бОльшей частью - те самые - ОБЫЧНЫЕ . Вот где цветочные ароматы настолько густы и насыщенны, что окутывают тебя с ног до головы, будто покрывалом. Захватывают, вовлекают в водоворот своей невинной страсти, кружат в вихре и уносят куда-то в неведомые, заоблачные дали.
Когда цветут ирисы - пространственные границы растворяются, и здесь, среди этого ирисового буйства, я ощущаю себя в саду Клода Моне, где он писал свои любимые ирисы снова, и снова... И за это, за то, что он вкладывал в эти цветы столько преданной любви и страсти, я люблю их еще больше.
Однако есть в цветниках Надежды Петровны и современные гибриды германских ирисов - вся эта гофра. воланы, оборочки, рюши... Их - около 12 сортов. На сегодняшний день они занимают гораздо меньшую площадь, чем простые, но страстная их поклонница, она активно их размножает: кое-что продает, но упор делает на закладку нового иридария. В нем будут расти только "голландцы"- как их называют в просторечии.
Эти ирисы- отдельная, совершенно уникальная категория цветов. Я не знаю тонкостей получения всех этих невероятных, фантастических расцветок в совокупности с потрясающей, экзотической формой. Но в моем представлении над их созданием работает целое Объединение творческих умов и "золотых" рук. Ведущие дизайнеры и модельеры разрабатывают эскизы будущего цветка, щедро сдабривая их пышными, богатыми рюшами, воланами, оборками; отбирают для них самые изысканные, эксклюзивные ткани. Закройщики кроят цветочные наряды, портные их собирают и шьют, художники с помощью живописи превращают цветы в шедевры, парфюмеры разрабатывают под каждый цветок-образ свой аромат... И вот - перед нами, обожателями цветов и покупателями, - целое произведение искусства..
Но почему в народной молве эти ирисы зовутся "голландскими"? Видимо, потому, что за Голландией закрепилась слава главного поставщика новых цветочных сортов и гибридов.
Интересно:
Голландская нация начала оформляться сравнительно недавно - в XVII в., но уже в этот период новое голландское искусство стало покорять культурный мир самым активным образом. Оно порывает с искусством предыдущей эпохи, лишённом благородства, утонченности и широкого образования, и насквозь пропитанным примитивными вкусами.
В начале XVII в. тенденция резко меняется. Успешная борьба за независимость от Испанской империи способствовала и активному освобождению голландского искусства от религиозных ограничений, шедших от католической Испании. Взрывное распространение получают светские жанры: портрет, пейзаж, бытовой жанр, натюрморт. По своей мощи это явление превзошло даже выдающиеся центры искусства в Италии и Франции. Живопись Голландии XVII в. стало своеобразным феноменом в искусстве Европы XVII века, и ее назвали Золотым веком голландской живописи.
Она повлияла не только на художников всего мира, но также послужила источником вдохновения для писателей и фотографов различных направлений. Голландская живопись широко представлена в музейных собраниях мира, на арт-рынке, не перестает привлекать частных коллекционеров и по сей день.
И если мы присмотримся к ирисам, то увидим, чтои тут не обошлось без влияния голландского искусства. Некоторые сорта - это настоящая живопись. Столь сложны их цвета, столь богата палитра оттенков, использованная для "росписи" их лепестков.
К примеру, ирис "Thornbird". Какого он цвета, как вы его опишите?
Это не желтый, не сиреневый, не пепельный и не кремовый. Это смесь шампанского с тем романтично-задумчивым состоянием предзакатного неба, что длится всего лишь несколько мгновений. В ней щепоть золотистого морского песка и несколько перышек из хвоста горихвостки. Цвет сливочного масла, из которого кондитер-кудесник сваял внутренние язычки-лепестки. Даже форма бородок у него не простая, а в форме усов художника Сальвадора Дали.
ЛЮБОПЫТНО:
По такой необычной форме бородки, напоминающей форму рога, среди ирисов выделяют особую категорию, называемую КОСМИЧЕСКИМ ПОКОЛЕНИЕМ.
И расцветка эта не остается постоянной: она меняется по мере цветения ириса - почти так же, как меняется на протяжении дня небо. И описать подобный цветок - по силам лишь художнику.
Кстати:"Thornbird" означает название птицы - той самой, что поет в терновнике. По крайней мере, в легенде. Потому что горихвостка (thornbird) на самом деле поет не только в терновнике, и точно не раз в жизни: петь она может, не смолкая, т. к. дело это очень любит.
Видимо, название свое этот ирис получил за сходство с оперением горихвостки.
"Почему-то покупатели не любят его, - говорит Надежда Петровна с оттенком горечи. - Совсем не любят. Никто им не интересуется". Мы стоим с ней посреди ее иридария и рассматриваем "Thornbird".
"Может, потому, что чтобы оценить его по достоинству - тоже нужно быть художником, - отвечаю я. - А художников в толпе не так уж и много. Всегда проще любить что-то понятное".
"А тебе нравится? - спрашивает она меня. - Хочешь его?.."
Наверное, на моем лице отражалась вся та гамма эмоций, ощущений, и чувств, которые я испытывала разглядывая этот удивительный ирис, - столь же сложная, как его расцветка. Потому что Надежда Петровна сумела понять все без слов.
"Я тебе его подарю, - говорит она. - Он достоин того, чтобы им восхищались".
Я стою, и лишь молча улыбаюсь - ей, ирису, самой себе... Я уже говорила себе, что мне больше не нужны ирисы: сократив свои прежние посадки до 10-11, я пришла к тому оптимальному минимуму-максимуму, который удовлетворял бы моим душевным запросам, гармонично вписывался бы в образ моего сада. и которому я могла бы оказывать должный уход. Но как тут устоять, как отказаться?
Трудно быть Богом...)
Есть множество замечательных цветов, цветение которых воспринимается с неизменной радостью, цветов прелестных и нежно любимых. Но которые служат больше повседневным фоном. И есть такие, которые своим цветением привносят настоящий праздник. Среди них - бородатые ирисы, в особенности - "голландцы". Их праздник длится недолго, поэтому когда он наступает - я отмечаю его каждый день. И что самое замечательное: праздник приходит, даже если у вас не 40, не 20 соток, а всего 2,5, и ирисами засажена далеко не половина.
Да: а от Надежды Петровны я получила не один, а два голландских ириса. Второй - "Poem of Ecstasy".
P\S: Пока готовила эту статью, узнала, что раз в год Американское общество ирисоводов присуждает одному сорту ирисов «Медаль Дайкса» - это самая высокая награда для ирисов в мире. И три из четырех имеющихся у меня ирисов были награждены этой медалью: ‘Celebration Song’, ‘Stairway to Heaven’, и ‘Thornbird’. Надо же!..))
Этот блог не только и не только о том, как выращивать растения, сколько о том, как с помощью сада добавить в свою повседневность капельку творчества и волшебства. О том, как не упускать самые крохотные радости; о том, как взращивая и совершенствуя свою личность, превращать сад в Мудрого Учителя и в свое Место Силы.