Найти в Дзене
Акварель с Кирой Салимовой

Художник на пленэре и прохожие

Пленэр — кладезь для мемуаров. Однажды на пленэре меня приняли за нищую. Я просто стояла у храма с коляской и рисовала в блокноте. Я даже не была тогда обвешана детьми — в коляске у меня спал первенец, а поди ж ты. Гляжу — бежит женщина, а в руках у неё бумажные десять рублей. Увидела мои рисовашки, спрятала купюру. Поясню для новых читателей. Я художник и преподаватель, мама шести детей. Специализируюсь на детском портрете (естественно!), а шесть лет назад открыла в себе талант методиста ( ну ещё бы) и стала вести курсы по рисованию для взрослых. Но чаще ко мне подходят мужчины. Оценивают, важничают. Один, помню, давал за этюд цену торта. Всё уговаривал, расписывал мою выгоду. Было это лет пятнадцать назад. Вот уж не пойму, чего я не согласилась тогда. Сейчас, учитывая стоимость тортов, небольшой парковый этюд поменяла бы на торт. А на недавнем пленэре, когда я вышла уже со своей мастерской, налетел дождь с градом. Все разбежались, время занятия почти кончилось, и мы работали вдвоё

Пленэр — кладезь для мемуаров. Однажды на пленэре меня приняли за нищую.

Я просто стояла у храма с коляской и рисовала в блокноте. Я даже не была тогда обвешана детьми — в коляске у меня спал первенец, а поди ж ты. Гляжу — бежит женщина, а в руках у неё бумажные десять рублей. Увидела мои рисовашки, спрятала купюру.

Поясню для новых читателей. Я художник и преподаватель, мама шести детей. Специализируюсь на детском портрете (естественно!), а шесть лет назад открыла в себе талант методиста ( ну ещё бы) и стала вести курсы по рисованию для взрослых.

Но чаще ко мне подходят мужчины. Оценивают, важничают. Один, помню, давал за этюд цену торта. Всё уговаривал, расписывал мою выгоду. Было это лет пятнадцать назад. Вот уж не пойму, чего я не согласилась тогда. Сейчас, учитывая стоимость тортов, небольшой парковый этюд поменяла бы на торт.

А на недавнем пленэре, когда я вышла уже со своей мастерской, налетел дождь с градом. Все разбежались, время занятия почти кончилось, и мы работали вдвоём с последней ученицей. Ехал мимо дядька на велосипеде, остановился и говорит: «Девочки, это же мазня! Нельзя под дождём красками рисовать!» Мы молчим, пишем усиленно. Дождь смывает. «Надо карандашами рисовать, — надрывается наш велосипедист, — это же мазня получается!!!» Отвлекаюсь — всё равно за дождём не успеть — гляжу через плечо на этого чудака: «Хотите поговорить об этом?»

Уехал.

-2

Дождь закончился, мы завершили работы. Предыдущий размытый слой стал серой подложкой, весьма удачной. В мастерской такое, думаю, не повторить. Но я попробовала — смотрите первую картинку.

Берегите вдохновение!

Ваша К. С.