Удивительно, но туристический бизнес славного поволжского города Самара до сих пор не создал маршрута под названием «Запасная столица СССР». Но, если повезет, то в Самаре экскурсант сможет побывать на «Объекте №1» - в бункере, расположенном на тридцатисемиметровой глубине под землей, который с октября 1941 должен был стать Ставкой Верховного главнокомандующего, И.В. Сталина. Но не стал. Впрочем, обо всем по порядку.
Гитлеровский план «Барбаросса», при всей его авантюрности, не ставил задачей захват всей Европейской части СССР. Вермахту за 8-10 недель боев, до начала осенней распутицы и холодов 1941 года, надлежало продвинуться до «линии А-А» [Архангельск - Астрахань] и там занять оборону до весны фронтом на восток. Несложно убедиться, глядя на карту, что советская столица попадала при этом в зону оккупации.
С началом боевых действий на Востоке ОКХ [Верховное командование сухопутных сил] и ОКВ [Верховное командование вооруженных сил] Германии достаточно непоследовательно определяли направление главного удара. В мемуарах того же «быстроходного Гейнца» Гудериана много места уделено спорам, происходившим в гитлеровской Ставке относительно необходимости удара в московском направлении.
Но, так или иначе, с сентября 1941 года можно говорить о том, что немцы приняли решение наступать на советскую столицу. 30.9.1941 операция «Тайфун» началась, и сразу поставила советское руководство перед тяжелым выбором.
Ставка и ГКО требовали от РККА и советского народа защищать столицу до последней капли 𝗄𝗉𝗈ви. Но с возможностью падения Москвы нельзя было не считаться, и руководство СССР приступило к срочной выработке запасного плана, или, как сказали бы сегодня, «Плана Б».
Этот план допускал возможность падения Москвы, и включал в себя целый ряд военных, организационных, пропагандистских и международных мероприятий. Начнем с последних:
• 30-31.7.1941 года – визит ближайшего соратника и личного друга ФДР Гарри Гопкинса в Москву с целью убедиться в готовности советских людей сражаться с нацизмом. Две встречи с Верховным вселили в американского эмиссара веру в то, что СССР будет стоять до конца;
• 29.9-1.10.1941, под аккомпанемент артподготовки немецкой операции «Тайфун», в советской столице проходит Первая Московская конференция союзников, ставших впоследствии «Большой тройкой»;
• к декабрю 1941 года на советско-германский фронт поступают первые партии вооружений по программе «ленд-лиза». О роли поставок союзников в поддержке военных усилий СССР в России существуют полярные мнения, но факт остается фактом – в ситуации, когда западные промышленные районы были захвачены, а производство на востоке еще не развернулось в полную мощь, ни один танк, ни один самолет не были лишними.
По линии пропаганды было предпринято следующее:
• не ослабляя патриотического накала, населению говорили исподволь о победоносной Отечественной войне 1812 года, в ходе которой, как известно, Москва была сдана французам;
• советским людям напоминали историческое высказывание тогдашнего Верховного, фельдмаршала М.И. Кутузова: «С потерей Москвы не потеряна Россия». Имеющие уши – слышали.
По военной линии Ставкой была дана команда приступить к подготовке рубежа обороны восточнее Москвы и к формированию десяти новых общевойсковых армий для занятия этого рубежа. Эта новая линия обороны обязана была остановить гитлеровцев, даже если бы столица пала.
Самые тяжелые для советского руководства решения были приняты в середине октября 1941, когда судьба Москвы висела на волоске. На основании документа, известного как Постановление ГКО от 15 октября 1941 года № ГКО-801, в Куйбышев [ныне Самара] переехали: Совнарком [правительство СССР] и министерства [наркоматы]; Госбанк с денежным запасом; иностранный дипломатический корпус; члены Политбюро, ЦК ВКП(б), Исполком Коминтерна, ЦК ВЛКСМ, аппарат Верховного Совета СССР; учреждения культуры, семьи руководителей и т.д.
В прифронтовой столице оставались сам И.В. Сталин и трое его сподвижников - Л.П. Берия, А.И. Микоян и А.Н. Косыгин. Существуют красивая легенда о спецпоезде Сталина, стоявшем под парами на Нижегородском вокзале в течение четырех месяцев, что шла битва под Москвой. Своим «литерным» для эвакуации вождь так и не воспользовался.
Куйбышев оставался «запасной столицей СССР» до августа 1943 года, когда его покинули последние иностранные дипломаты – по иронии судьбы, японские. А лучшую песню про оборону Москвы написали, как это ни странно, на английском языке славные шведские шизомилитаристы, Йоаким Броден и Пер Сундстрем из группы Sabaton. Автор этих строк слышал ее десятки раз, но так и не научился сдерживать слезы на припеве – «Moscow shall not fall!». А гимн России в гитарном power metal исполнении – этот просто отрыв б𝘢ш𝘬и!