К тому времени, как Петренко-старший вернулся из вылазки, Чумаков с Захаровым уже успели починить забор. Шустрые зомби, изрядно напугавшие всех нас, своим напором свалили уютный частокол, символически, на мой взгляд, разделяющий соседние участки. А ещё помяли пышную гортензию Мамы-Светы и всполошили генеральскую семью из «теремка» напротив.
Скооперировавшись с соседом – тучным мужчиной лет шестидесяти, мужчины стащили трупы на тачки и увезли в начало улицы, свалив в глубокую канаву, подальше от любопытных глаз детей.
- Раз в день ритуальные службы забирают тела. – Махнул рукой Захаров, приметив моё перекошенное любопытством лицо, торчащее в распахнутом настежь окне. – Далеко в посёлок им не проехать. Вот мы и выкладываем покойников вдоль дорог.
Свежие ароматы набравших цвет примул и утренней росы перебивали специфический запах «живой мертвечины». Покойники, хоть и не гнили заживо в общепринятом смысле этого слова, всё же пахли достаточно специфично. Так, будто в мусорное ведро, уже изрядно перепрелое, щедро насыпали свежего пепла.
Не смотря на тёплый май, зомби почти не разлагались. Словно их тление остановилось в определённой точке. Их лица становились рыхлыми и блестящими. Кое-где проступали трупные пятна. Но плоть оставалась достаточно твёрдой – она не сползала и не пузырилась, как в противных «ужасниках», конца прошлого столетия. Самые «старые» из покойников со временем «усыхали», покрываясь сетью мелких морщин. Кожа походила на жатую бумагу.
Возможно, поэтому, трупы не очень жалуют солнце. Их тела попросту теряют влагу, необходимую им для жизни?
Звучит, как нелепица. Странно называть посмертное существование – жизнью. Однако, тела их продолжают исправно работать – двигаться, питаться. Кадавры даже умнеют со временем, приобретая забавные условные рефлексы. Вроде того зомби, сбежавшего от Петренко за угол дома. Ведь улавливает их сожжённый болезнью мозг причинно следственные связи. Человек с оружием превращается из добычи в источник опасности… Чудеса.
Отдельная тема – это их запах, распознать который я уже могу безошибочно… Эдакий аромат помойки, смешанный с запахом подожжённой спичечной головки (все его помнят). Выходя в подъезд на прогулку с Жужей, я не раз сетовала на соседскую неопрятность. И лишь со временем связала это амбрэ с живыми покойниками.
Например, из надушенной, ухоженной квартиры Маргариты всегда неизменно пахло её любимыми «Шанель №5». Немного тяжелыми и удушливыми, на мой вкус, но всё же достаточно приятными. После её обращения я спустилась в квартиру, забрать запасные ключи и от души поразилась той удушливой гнилостной вони, как от овощных очистков, забытых на неделю в раковине. Трупы уже давно увезли, но навязчивый «аромат» не выветрился, не смотря на открытые форточки.
Я, признаться честно, крайне нетерпима к миазмам любого рода. Мой нос, как сверхчувствительная антенна улавливает неприятный запах, вычленяет его из кучи других и, смакуя моё замешательство, отправляет прямо в мозг, прочно отпечатывая сигнал на подкорке. Ещё долго потом отголоски подобных «ароматов» блуждают в моём подсознании, проявляясь в самый неподходящий момент. У меня отличная память на запахи.
Иногда я даже жалею, что не связала свою карьеру с парфюмерным искусством. Хороший «нос» из меня бы вышел. Я безошибочно определяю ноты в составе самого сложного купажа. При всём моём сдержанном, даже прохладном отношении к декоративной косметике, духи я просто обожаю.
С горечью вспомнив свою коллекцию ароматов, оставшуюся пылиться в прихожей моей уютной квартирки, я вздохнула: «Эх, папа! Если бы не твоё упрямство и дремучий страх перемен, возможно я даже смогла бы добиться в жизни чего-то… большего?.. Хотя… Если вдуматься, любой выбор, не смотря на протесты окружающих – всегда лишь наша личная ответственность, как бы не хотелось переложить на чужие плечи ошибки и сожаления профуканной жизни. У кого-то просто кишка тонка – бороться за своё счастье. Проще согласиться с большинством. Обезопасив себя от негатива, остаться «хорошей девочкой». И всё капкан захлопнулся. Выученная беспомощность на долгие годы становится главной тормозящей силой личности. Порочный круг замыкается до тех пор, пока ты не находишь достаточно сил и окаянства – вырваться из матрицы, навсегда испортив отношения с окружающими… Как сделала я, окончив институт. Вкусив однажды свободу, мы всю жизнь расхлёбываем последствия собственных выборов».
Окончив одиннадцатый класс, я приняла решение – ослушаться родителей. Подав документы в несколько ВУЗов, я тихонько сдавала экзамены в «неодобренные» родителями заведения. Чуть позже отец буквально прижал меня к стенке, поймав на очередном вранье о поездках с девчонками в Москву.
- Какие подруги? – Изумился он. – Что я, свою дочь не знаю? То ты годами просиживаешь штаны на диване, впустую растрачивая погожие дни, а то мотаешься куда-то несколько раз в неделю. Нет уж, давай-ка правду! Не темни.
Выдохнув, я собрала волю в кулак и «раскололась» перед домашними. В конце-концов, ничего криминального я не делала…
Но задумайтесь: насколько глубокой оказалась пропасть недоверия, если ребёнок врёт родителям о поступлении в ВУЗ?
- Нет, - строго припечатал папа, когда я робко заикнулась о «Московской академии парфюмерного искусства». - Ты должна получить высшее образование. Это важно, как никогда. Сейчас без диплома – только дворы мести… Или сидеть менеджером на телефоне – втюхивать кредиты дурачкам. Не знаю, что хуже!..
- Но академия даёт высшее образование! – Нахмурилась я, выражая негодование.
- И чем ты потом займёшься? – Побагровел папа. – Будешь до скончания дней нюхать дешёвый парфюм фабрики «Заря», работая технологом за копейки?
- Я стану составлять ароматы… Возможно, придумаю что-то необычное. – Тихо возразила я. – Вероятно, даже уеду работать за границу. Академия заключила контракт с известными французскими брендами. «Живанши», «Герлен», «Ланвин»! Русских специалистов сейчас очень ценят на Западе!
- А как же твоя аллергия? – Покачала головой мама, пристроившись в кресле с вязанием. – Вот получишь анафилактический шок…
- Чем мы будем расплачиваться за твою академию, а, Шанель? Ты подумала? – Перебил её отец. Любое отступление от привычного сценария вызывало в нём приступ кипучей паники.
- Там есть бюджетные места, но мало, - честно призналась я. – Устроюсь на работу. Стану учиться по вечерам или переведусь на «заочный».
- Никаких «заочных»! – Рявкнул отец. – Там знаний не дают – одна видимость. Поступишь на факультет психологии, как договорились. Без разговоров. Потом пристрою тебя в наш институт. Кандидатскую вместе напишем. Дядя Женя обещал посодействовать с публикациями в научных журналах. Дальше, если пойдёт, окончишь медучилище и пойдёшь в клиническую психологию, а лучше – психотерапию. Будешь всю жизнь при деньгах да при деле. – Вдохновенно планировал папа, пока я изо всех сил сдерживала слёзы.
Как известно, жизнь не терпит сослагательного наклонения. Все эти бесполезные частицы «бы», только засоряют речь и мозг ненужными сожалениями. Я получила «хорошее образование», слив в канализацию шесть лет жизни. И благополучно сказала отчему дому: «Пока!». Занявшись любимым делом, получила долгожданную финансовую и моральную автономию от родителей… А заодно и стойкую прививку от «чужого сверхценного мнения». Обратная сторона медали – испорченные отношения с родными, истинной близости с которыми никогда, в сущности, и не было.
Возможно, дело во мне?.. Я не умею проявлять чувства. Коряво хвалю и уж совсем криво – восторгаюсь чужими заслугами. А людям так важно – услышать вовремя пресловутое «доброе слово», которое, как мы знаем с детства, приятно не только человеку.
Когда растрёпанный, не выспавшийся Мишка зашёл ко мне в комнату, я обняла его за плечи и чмокнула в вихрастую макушку.
- Ты чего? – Удивился он, приглаживая непослушные пряди. – Там мелкие уснули! Тётьлюба с ними, но она тоже спит.
- Хорошо, - кивнула я, рассматривая удивлённое лицо Мишки. – Поцеловала, потому что ты – классный. Людям нужно обязательно об этом говорить, особенно сейчас. Не ребёнок, а золото. Ты же знаешь? – Подмигнула я мальчику.
- Знаю. – Расплылся в улыбке Миша, умостив острый подбородок на моём плече.
***
Когда напуганный Коля, клацая зубами, буквально вывалился из внедорожника Петренко-старшего, я сразу заподозрила неладное.
Спустившись в гостиную, женская часть семьи уже обступила дядю Гошу, бледного, как сама смерть.
- На КПП – бойня. – Покачал головой он. – В сторожке «шустрые» пожрали ночную смену... Двое - выжили. Дворник да наш сосед – Пашка. Заперлись в кладовке с боеприпасами – там хорошая, железная дверь. Остальные как раз готовились к обходу. Ну, их и схарчили.
- Но в сторожке решётки на окнах! – Всплеснул руками Захаров. – Я сам варил. Как, так?
- Не поверишь, - покачал головой Петренко-старший. - Мутанты подкараулили! Дождались, когда оперативная группа вышла из укрытия. Ворвались внутрь. Судя по всему, ребята и пикнуть не успели. Твари затаились поблизости. Прятались. Не лезли на рожон до последнего. Что совсем не типично для «шустров». У них же в глазах горит огромными буквами: «Хочу жрать». Но эти оказались другими… Словно, более осмысленными, контролирующими свои инстинкты...
- Что-то происходит с трупаками, причём повсеместно. – Покачал головой Петренко-младший. – Не к добру это…
- Короче, вернувшись с обхода, вторая бригада добровольцев нашла этих тварей, отъедающих бока на трупах. – Прикрыл глаза дядя Гоша, нервно сглатывая. - Картина в сторожке ещё та... Всё кровью замазано. Не буду вдаваться в подробности... Несколько «наших» обратились, разошлись по ближайшим участкам. Кто-то просто помер. В общем, Пашка с Михалычем и носа не казали из кладовки, пока ребята не вернулись и не разогнали эту шушеру. Благо, самые агрессивные уже понеслись дальше – громить посёлок. Иначе, «двухсотых» стало бы в разы больше. Повезло, что всё случилось ранним утром. Народ мирно дрых, досматривая десятый сон. У кого-то появилась привычка запирать ставни. Другие – спят на втором этаже, опасаясь соседства с окнами. И не зря, как оказалось. В общем, «быстрые» твари просто разбежались по улицам, не солоно хлебавши. Пока не наткнулись на нашего соседа с бессонницей.
- Однако… новости пугают… - Прошептала обескровленными губами Мама-Света. – Как же теперь быть? Всех поймали?
В ответ дядя Гоша покачал головой:
- И половины не нашли. Ребята бросили клич, подняли на уши посёлок. Прочёсывают его общими силами.
- Но у нас тихо в последнее время. – Нахмурился Захаров. – Ворота закрыты. По окружности - болото и лес. Пришлых зомби не много. Их регулярно отстреливают. Откуда эти твари вообще взялись?
- Не известно. – Пожал плечами дядя Гоша. – Один из выживших рассказал, что как минимум, половина мутантов одета в приметную форму дорожных рабочих… Если кто-то забыл, у нас тут трассу кладут уже второй год, в объезд города, широкополосную. Думаю, к нам на огонёк заглянули местные гастрабайтеры. Сколько ещё таких «шустриков» носится по окрестностям, не известно. Но масштаб строительства поражал воображение. И не стоит тешить себя надеждами, что рабочие разъехались, как только началась заваруха.
- Фиговый расклад. – Глядя в пустоту, вздохнул Коля, откидываясь на диване. – Нужно поскорее укрепить окна первого этажа. По посёлку носится целая толпа кровожадных мутантов. Они уже покусали местных и без проблем проникают в дом… А мы штаны просиживаем.
- Решено. – Припечатал Чумаков. – В Больничный городок вы с нами не едете. Все мужчины, кроме нас с сержантом, остаются тут. Окно надо починить… Да и решётки наварить – не помешает. А мы справимся сами.
- Однако, неплохо бы позавтракать, - нахмурился Петренко-младший. – И пора выдвигаться. В восемь утра мы должны обивать пороги Лаврентьева, выражая всем своим видом желание нести пользу обществу. Опоздаем – получим кол в задницу от мрачного гражданина в штатском, что к нам теперь «пожизненно» приставлен.
- Сплюнь, - махнул рукой разом помрачневний Чумаков, сгребая в совок осколки стекла со столешницы. - Лично у меня мурашки по спине от этого «субчика». А я всяких «акул» повидал.
- Ну, точно… Нельзя же без завтрака! – Очнулась Мама-Света, входя в привычных режим кипучей активности. – Я мигом! Коля, ты как? – Заглянула она в глаза молодого человека. – Сможешь последить за окнами?
- Так точно! – Вяло козырнул он. По всему заметно, что картина в сторожке не располагала его к завтраку.
- Ну и чудненько. – Улыбнулась Светлана, добывая из-за буфета метлу и пару веников. – Ну-ка, «вздребезнулись» все! Хватит киснуть! – Командирским тоном приказала она домашним. – Ноги в руки, и давайте разгребём эти авгиевы конюшни!.. Не гоже доставать еду, когда вокруг стёкла.
Тихонько захихикав, Инга выхватила веник из рук «хозяйки дома».
- Ох, Мама-Света! Умеете Вы мотивировать… «Вздребезнулись», - откровенно захохотала девушка, ловко отставляя к батарее наиболее крупные фрагменты окна. – Прямо жить захотелось. И есть… - Вздохнула она, тряхнув идеальным «карэ». – Брррррр! А холодно без окна…
- Просто ты есть хочешь, - улыбнулась Мама-Света. – Сейчас кофе сварим. И заживём по-людски.
Наскоро выпив кефира, Захаров направился к припаркованному у ворот внедорожнику.
- Проедусь по соседям, - пробормотал он, на ходу дожёвывая булку. – Похоже, наши гастарбайтеры не так уж просты… Хитрые, твари. Если и дальше всё так пойдёт, придётся рвать когти из деревни. А я, дурак старый, полагал, что тут безопасней, чем в городских высотках…
_____________________________________________________________________________________________
Предыдущая глава:
Следующая глава:
Первая глава:
#зомби #ужасы #хоррор #постапокалипсис #книга постапокалипсис #ходячие мертвецы #зомбиапокалипсис #зомби-апокалипсис #выживальщик