Вчера заблокировали мои возмущения по поводу сдачи нескольких сотен украинских бандитов из батальона, или полка « Азов», которые показали в СМИ. Интересно, мне что, надо было радоваться, глядя на то, как они сдаются и то, какие кричалки высказывал их типа командир? Может быть, еще посочувствовать людям, которые держали в страхе и голоде город, с почти полмиллионным населением? Которые издевались там на всеми, многих убили, а еще больше погибли, из –за из трусости и фашистских привычек, пользоваться мирными жителями как щитом и заложниками. Интересно, а где их военнопленные, которыми они хвастались? Может быть, вначале надо было вывести их и спросить у тех, как к ним относились, эти вояки за идеи фашизма и чистоту нации, за свободу от всего русского? Кстати, сколько слышал от них мата, весь на русском языке. Значит все дело не в языке. а в чем - то другом!? А ничего, что город и заводы – мировых лидеров в производстве тяжелого машиностроения разрушили именно эти люди, которые сами ничего путного, за свою жизнь не создали? Теперь то, что меня так возмутило.
Выступление, как говорят их командира. Я сам видел и смотрел его. С виду, это нервный и обдолбанный персонаж, никак не тянет на командира, даже взвода. По крайней мере, лично я бы ему не доверил командовать, даже отделением. Он, судя по его выступлению, не сдается в плен, а делает одолжение, и выполнив задачу, ждет, что его наградят и причислят к лику святых. Похоже, что он так же, из тех болельщиков « Металлурга», которые расстреливали наших пленных, и которые все еще думают, что они работают на публику, крича свои кричалки на трибунах стадиона, хотя, на самом деле, они те гладиаторы, которые призваны умереть на арене, в утешение для своих хозяев. Потом, армия, это традиции и ритуалы, которые не нами установлены и не нам их нарушать. Мы знаем ритуал принятия присяги, торжественных маршей и парадов, захоронения павших, но есть и ритуал сдачи в плен. Сдавшиеся остатки трех римских легионов, в Тевтобургском лесу, в 9 г. от Р.Х. прошли под ярмом и только потом были казнены их офицеры и проданы в рабство солдаты. Почему, тут публика, сдавшаяся в плен, не проходит эту процедуру унижения? Они должны, поставив носилки на землю с ранеными, пройти с поднятыми в верх ручонками, это раз. Затем, их всех надо раздеть, обсмотреть и обследовать, переодеть в арестантскую одежду. В этом обмундировании, так они еще могут иметь мысли двинуть в побег. Всем этим надо бы заниматься профессиональным жандармам, которые этому обучены, а не солдатам, призванным воевать. Почему – то их перевозили в шикарных автобусах и без наручников. Почему? Им следовало одеть и ножные кандалы! Раненых, понятно, надо лечить, но каждого, приковать наручниками к кроватям или носилкам. В этом нет ничего издевательского, так поступают с теми, кто под следствием и уже осужден и опасен. Американцы в Гуантанамо так держат всех, без всяких доказательств, и 24 часа в сутки в кандалах и клетках! Что – то я не слышу массовых протестов по этому поводу. Может быть, впервые с 1812 года, в нашем обществе стало складываться взаимопонимание между властью и обществом, которое нельзя разрушать, и власти, в первую очередь. Но, для этого, действия власти должны быть понятны всем нашим людям, повторюсь, нашим людям. Запад всегда будет нас осуждать и на него нет смысла реагировать вообще. Поэтому, каждый, вышедший из подземелья человек, должен быть изучен и подвергнут публичному обсуждению. Для этого списки и фото каждого, должны быть вывешены в свободном доступе, может быть найдутся живые свидетели их преступлений, которые помогут следствию в установлении всех их преступлений. Никто из них, ни при каких обстоятельствах, не должен исчезнуть, не пройдя суд в Донбасе. Я не буду писать, какую меру наказания многим, этот суд должен вынести, опять забанят, но всем и так понятно. Это не жажда мести или крови, это жажда возмездия за содеянные преступления и жажда справедливого наказания. Это как раз то, о чем в свое время говорил еще Ф.М.Достоевский в своих « Записках писателя», рассуждая о народных заседателях.
Станислав Петрашко
18 мая 2022 года
