Среди всех живописных чудес Нового Света Ниагарский водопад занимал первое место в сознании американцев середины девятнадцатого века. Открытые европейскими исследователями в конце семнадцатого века, водопады стали для многих символом силы их новой нации. Граждане Нового Света стремились доказать свое равенство или даже превосходство над Старым Светом, и Ниагара дала им возможность утереть нос Европе по части захватывающих пейзажей.
После того, как американский художник Фредерик Эдвин Черч (1826–1900) успешно выставил четыре картины с тропическими пейзажами в Национальной академии дизайна в 1854 году, он решил попробовать себя в изображении южноамериканских пейзажей.
«Анды Эквадора» стали самой крупной (121.9 x 194.3 см), на тот момент, его работой. Зрители были поражены открывшейся перед ними панорамой.
Как написал один из них: “Величие, уединение, безмятежность! Здесь есть чем дышать”.
Художнику снова удалось поразить свою аудиторию, и, сделав это, он вступил в новую фазу в своем творчестве.
Эквадорские Анды были его первым полномасштабным шедевром и первым выражением того, что Александр фон Гумбольдт назвал “чувством единства и гармонии космоса".
С этого момента от него стали ожидать таких же шедевров, причем появляться они должны были регулярно. И художник не подвел своих поклонников, выдавая такие же "космические" пейзажи последующее десятилетие.
Первой из этой последовательности картин стала «Ниагара», сделав из Чёрча самого известного и почитаемого художника Америки.
В отличие от его более ранних работ, "Ниагара" не выставлялась ни в Национальном Академии, ни на других площадках. Вместо этого она была показана на специальной выставке из одной картины в коммерческой галерее Williams, Stevens & Williams в Нью-Йорке. Галерея приобрела картину и авторские права у Чёрча за 4500 долларов.
Конечно, многие художники и до Чёрча изображали знаменитые водопады. Однако, ни одному из них не удалось запечатлеть на холсте их истинное величие, и многие современники Чёрча считали, что это невозможно. Но он справился с этой задачей.
К тому же, один из критиков, глядя на картину Чёрча «Водопад Текендама, недалеко от Боготы, Новая Гранада», 1854 года сказал: “Ему не следует рисовать падающую воду, у него не получается”.
Вызов был принят.
Художник, следуя уже отработанной схеме, сделал многочисленные карандашные наброски и этюды маслом во время посещения водопада.
Его первая поездка состоялась в марте 1856 года, когда на земле ещё лежал снег.
Она привела к появлению некоторых из его самых ярких набросков водопадов (которые, к сожалению, так и не станут, картинами).
Он вернулся туда в июле, а затем в сентябре и октябре, набрав достаточно материала, чтобы начать планировать окончательную композицию, на которой будет изображен вид на водопад Хорсшу с канадской стороны.
Вернувшись в свою нью-йоркскую студию, Чёрч принялся за работу. Заметки в журналах и газетах Нью-Йорка и Бостона за декабрь 1856 года и, январь и февраль 1857 года ясно показывают, что художник допускал журналистов в свою студию, чтобы те посмотрели, как продвигается работа.
Эти репортажи послужили отличной предварительной рекламой для будущего показа большого полотна.
При разработке окончательного варианта картины Чёрч столкнулся с несколькими серьезными проблемами.
В первую очередь, нужно было точно передать цвет и внешний вид воды. Чтобы всё получилось, художник работал над большим холстом только тогда, когда “небо было ясным и ярко светило солнце”.
Далее, нужно было не потерять узнаваемость водопада, добавляя ему масштабности и величия с помощью определенных изобразительных приемов. Чёрч знал, что он не может позволить себе много вольностей с общим видом Ниагары, который уже был хорошо известен публике благодаря печатным и фотографическим иллюстрациям.
На картине изображен вид, который, на самом деле, не мог быть воспринят человеческим глазом сразу: Чёрч скорректировал перспективу так, чтобы в поле зрения попадали как ближние, так и дальние стороны водопада, и сдвинул ближайшую к зрителю плоскость водопада вниз, чтобы можно было увидеть больше дальней стороны с её колоссальными потоками воды, срывающимися сверху вниз.
Но самым радикальным нововведением Чёрча в изображении Ниагарского водопада было отсутствие какого-либо переднего плана. Зрители могли легко себе представить, что они сейчас вот-вот упадут и всё, чего им для этого не хватает – это рева потока воды.
После успешного дебюта в Нью-Йорке «Ниагара» была показана в Лондоне летом 1857 года; вторая выставка прошла в Лондоне в мае 1858 года, и за этим последовали остановки в Глазго, Манчестер и Ливерпуль. К осени 1858 года «Ниагара» вернулась в Нью-Йорк, где во второй раз выступила в Williams, Stevens & Williams, прежде чем отправиться в обширное турне по городам Америки.
В 1867 году картина была выставлена на Всемирной выставке в Париже, где удостоилась медали. По легенде, когда французский художник Жан-Леон Жером увидел её, то назвал картину началом американской школы живописи.
После успеха «Ниагара» Чёрч создал ещё два крупных полотна с изображением водопада. Первое – «Под Ниагарским водопадом» 1862 года (работа утеряна, остался только эскиз). Второе – «Вид на водопад с американской стороны» 1867 года.
Хотя обе эти более поздние картины были приняты, в целом, хорошо, но ни одна из них не достигла такой славы, как более ранняя версия.
