В Люкшудье я хотела побывать давно. Там в 1989 году жили родители в первый их переезд в Удмуртию. Нас тогда ещё не было, но нам достались рассказы о красивых местах, о том, что черника есть в лесах.
Ещё с тех времён сохранились сковородка и кастрюля. Эта посуда пережила несколько переездов нашей семьи. Подозреваю, что скоро их цена может возрасти до стоимости музейных экспонатов (нашего домашнего музея, если он будет).
Каждое лето мы собирались съездить в Люкшудью за ягодами, но всегда было некогда. Сегодня у меня получилось увидеть люкшудьинские леса и огромных муравьёв (черники ещё нет, но сыроежки уже появились). Поездка была рабочая, но я назвала её маленьким путешествием.
Любовалась одуванчиковыми полями и пыталась понять, почему так долго ремонтируют мост у Большой Веньи. Техника вроде есть, люди тоже. Но как в декабре шли работы, так и в мае. Видимо, на совесть делают, на века.
Приехала домой уставшая и наполненная историями и эмоциями. Постепенно буду переводить их в слова и оформлять в тексты. Заново учусь быть журналистом, но не перестаю смотреть в сторону школы. Сегодня познакомилась с интересными учителями и снова вдохновилась. (Хочу!)
Говорят, название деревни Люкшудья переводится как много, куча счастья. Со всеми жителями не успели познакомиться, но те, с кем общались, выглядят счастливыми. А вдруг это заразно? А если я теперь тоже счастливая?
