С исследователем истории, лингвистом Зои Лионидас мы продолжаем говорить о Жиле де Рэ. Вернее, подкрадываться к нему понемногу. Ссылка на начало истории внизу этого материала.
- Зои, мы ещё не подошли к самому нашему герою, говорим о Жанне, которой пришлось оказаться в заключении...
- Жанна, чья молодость бесславно увяла в заключении, было порядка пятидесяти лет; без сомнения, на руку богатой дамы нашлись бы претенденты, но завести ребенка в этом возрасте – в Средневековье представлялось немыслимым, кроме того, тюрьма еще никому и никогда не прибавляла здоровья.
Посему, чтобы после ее смерти огромное наследство не осталось бесхозным или, чего доброго, не было бы опять под шумок присвоено герцогскими наследниками, Жанна Шабо пожелала усыновить некоего бедного дворянина – молодого и энергичного, способного защитить ее саму, и также свое будущее наследство, а заодно и продолжить угасающий род. Ее выбор пал на Ги II де Лаваля де Блезон, в недалеком будущем – отца нашего героя.
- Вот. Уже виден путь к Жилю де Рэ. Но пока давайте подробнее, о его отце. "Чьих" он был?
- Это был древний род. Его основателем считается Ги I де Лаваль (ок. 1198—1264 гг.), основавший крепость того же имени. От его брака с Ротрудой де Шато-Луар начинается длинная череда потомков, бравших в жены исключительно девиц из самых знатных и древних родов, так что в Бретани соперничать с Лавалями по «голубизне крови» могли разве что прославленные Роганы. Другое дело, что богатством старинный род похвастаться на тот момент времени отнюдь не мог, и посему Ги II де Лаваль для будущей приемной матери представлялся кандидатурой вполне подходящей.
Как и следовало ожидать, знатный и бедный дворянин с жадностью ухватился за подобное предложение, хотя – строго говоря – обеим сторонам прежде чем подписывать соответствующие бумаги, следовало очень серьезно подумать. Ги де Лавалю – о том, что герцоги Бретонские вряд ли откажутся от столь лакомого куска, как его будущее баронство, и что принимая подобный сомнительный «дар» он подвергает смертельной опасности как самого себя, так и своих потомков.
С другой стороны Жанне де Шабо стоило учесть, что в семье Лавалей вполне могло угнездиться наследственное безумие. Дело в том, что родная бабка Ги была буйнопомешанной, за что и получила соответствующее прозвище – Жанна Безумная. Единственное, что, пожалуй, оправдывает столь скоропалительную сделку с ее стороны было то, что эпопея безумного короля Карла VI Французкого и его не менее безумного внука Генриха VI Английского еще впереди, и предугадать то, что произойдет было, конечно же, невозможно.
- И они всё же договорились?
- Жанна милостиво предложила, а Ги де Лаваль жадно ухватился за возможность немедля стать членом одного из богатейших родов. В любом случае, 23 сентября 1401 года необходимые бумаги были подписаны. По условиям договора, Ги де Лаваль отныне должен был отказаться от герба своего отца и принять блазон Рэ – «черный крест на золотом поле». Отказаться ему следовало и от собственной фамилии, вслед за чем, до самой смерти, именоваться «сиром де Рэ», и оставить то же прозвание и титул своим потенциальным потомкам.
- Титул ладно, а как вообще межличностные отношения строились?
- Идиллия между «приемной матерью» и также «приемным сыном» продержалась чуть менее восьми месяцев. Нам неизвестно, в чем была причина их ссоры, быть может юный Ги оказался слишком нетерпелив и жаден, или многолетнее заключение испортило характер Жанны Шабо, сделав ее капризной и мелочной, результат в любом случае оказался печален. 14 мая следующего года, Жанна Шабо неожиданно для всех передумала, и, отказавшись от усыновления, объявила своей наследницей Катерину де Краон, бывшую десятью годами старше ее самой.
- А в чем, собственно, здесь логика этого решения?
- Решение совершенно непонятное, и можно сказать, не слишком логичное, однако, история нашего героя будет переполнена вот такими загадками, посему первую из них примем как данность.
Как и следовало ожидать, Ги де Лаваль был категорически против, однако, в отличие от Жана Бретонского, не имел ни денег ни войск для утверждения своих прав с помощью силы, и посему пожелал оспорить решение своей «приемной матери» по суду. Следствие по столь необычному делу продолжалось около года, вел его Парижский Парламент – на тот момент высший судебный орган страны, и надо сказать, приговор оказался истинно великолепен; образчики столь изящного решения проблемы в истории юстиции можно пересчитать по пальцам.
Дело в том, что у Катерины де Краон, была правнучка, Мария, в те времена очень юная и незамужняя, Ги де Лаваль также был еще не женат, посему Парижский Парламент предписал попросту обвенчать их, а Жанне Шабо – передать спорное наследство новой семье, и конечно, их будущим потомкам. Не менее удивительно, что обе стороны приняли подобное решение без лишних споров, более того, Жанна Шабо немедля выразила готовность отписать молодой семье несколько владений, оставив все прочее для себя в качестве пожизненного владения.
- Да, здравствует, наш самый справедливый средневековый суд! А была ли любовь между молодыми?
- Что касается Ги и Марии, они, по-видимому, в самом деле, приглянулись друг другу, по крайней мере, в завещании Ги пожелает быть похороненным подле «возлюбленной своей супруги» - но не будем забегать вперед.
Итак, свадьбу уже без всяких сюрпризов сыграли в конце лета 1404 года, после чего молодой супруг перебрался в замок Шамптосе – «твердыню Краонов».
Для Средних веков подобное положение – когда несколько поколений жили вместе, под одной крышей, было делом привычным. Посему, пользуясь небольшой паузой, познакомимся с семейством Краонов, которые сыграют в нашем рассказе немаловажную роль.
- Давайте про Краонов, раз они нам важны.
Краоны
Разветвленный род, богатый, знатностью своей способный поспорить с самими герцогами этой земли, при том, что кто-то занимал должности при королевском дворе, кто-то – предпочитал для себя жизнь в провинции… все как обычно. Замок Шамптосе, располагавшийся в «бедной деревне или же поселении весьма сельского вида, расположившемся и обретающемся в сказанной земле, иными словами, в герцогстве Анжуйском… по соседству с Бретанью» держал под своим контролем путь по р. Луаре – один из важнейших для торговых кораблей, с которых взималась за право двигаться далее немалая пошлина.
В самом замке жизнью семьи железной рукой управляла Катерина де Краон, урожденная де Машкуль, та самая наследница, которой предназначила свое состояние Жанна Шабо. Катерине к этому времени исполнилось 62 или 63 года, она уже давно успела овдоветь, оставшись с двумя сыновьями на руках, и когда-то напрочь отказавшись от нового замужества, посвятила свое время их воспитанию. Зная историю Жанны Шабо мы можем только восхититься мужеством этой дамы, не побоявшейся опасностей, которые в то время ожидали богатую вдову. Но – так или иначе, дети выросли, причем младший сын по каким-то причинам умер, не оставив потомства и на момент, о котором идет речь, в живых оставался только старший, Жан, которому предстоит стать дедом нашего героя.
По воспоминаниям современников, это был сибарит, любитель хорошо поесть и выпить, один из лучших охотников своего времени, храбрый солдат, и одновременно с тем человек эгоистичный и жесткий, готовый идти к своей цели буквально по трупам. Вместе с тем – любопытное противоречие, Жан де Краон полностью обретался, так сказать, под каблуком собственной матери, жил по ее указке много лет и, похоже, давно с этим смирился. На момент, о котором идет речь, он успел похоронить жену, так что при нем оставался сын Амори, также пока не имевший собственного потомства, и дочь Мария, в недалеком будущем – мать нашего героя.
Кроме того, говоря о Краонах, нельзя не упомянуть кузена Жана де Краона – Пьера, который несколько ранее вольно или невольно всю страну поставил на грань катастрофы. Дело было так:
На этом, дорогой читатель, я попрошу оценить, в каком великолепном семействе родился наш будущий герой, воистину, над его головой сошлись все дурные звезды, которые только есть на свете… и продолжению следовать.
Начало истории читайте здесь: