Я сейчас слушаю одну старую советскую книгу. Относительно старую конечно, 1979 года. Называется "Самшитовый лес". Автор - Михаил Анчаров. Сюжета как такого нет. Просто жизнь. Жизнь обыкновенного человека. Без прикрас, без преувеличений, без политического подтекста, без диссидентского завывания. Честно говоря, я, прослушивая первые файлы, даже не поняла, что речь идет о советской действительности. Потому что нет никакой навязанной оценки. Потому что все происходящее там происходит всегда и везде: взросление, осознание себя, выбор пути, приобретение жизненного опыта, размышления, поиски. Становление человеческой души происходит вне зависимости от политической повестки. Кажется, это Набоков сказал, что человечество всегда играет одну и ту же пьесу. Разница лишь в декорациях.
В этой книге нет никаких славословий в адрес СССР или Компартии. Ни в коем случае. Это всего лишь поэма, посвященная жизни. Самой обыкновенной жизни. И каждая мелочь описывается удивительно поэтично. Даже номер в гостинице. А гостиница в каком-то маленьком российском городке. Я слушаю эту книгу очень медленно, по одному файлу в день. Потому что не хочу, чтобы она быстро кончилась. Потому что жизнь описывается как подлинное чудо. И совершенно не имеет значения, где ты живешь, и как. Судьба главного героя непростая. Он еще в школе зарекомендовал себя как думатель. Он постоянно задает вопросы и что-то изобретает. Он восхищается самим мирозданием и пытается его понять. Пытается постичь, что такое гравитация и какова природа света. Разумеется, книга абсолютно материалистична, но и без пояснений ясно, что искра Божия сокрыта в душе героя. И эта искра освещает все вокруг.
Почему я вдруг решила рассказать об этой книге и какая связь с настоящим? Есть там один момент, который меня поразил. Главный герой еще школьником оказывается втянутым в конфликт с так называемым школьным "лидером", то есть хулиганом, который способен явить свою крутизну только с теми, кто слабее. Этот хулиган отнимает у маленького Сапожникова (фамилия героя) завтрак, хлеб с яичницей, и бросает об стену. Сапожников, который физически не может дать достойный отпор, подбирает хлеб, подходит к хулигану и говорит: Проси прощения! Он требует, чтобы тот просил прощения у хлеба! Нет, не у себя. У хлеба. У всех тех, кто этот хлеб вырастил. А времена описываются послевоенные. Конечно, хулиган снова бросает этот хлеб. Но Сапожников не отступает. Хулиган его бьет, издевается, но тот раз за разом требует извинений у поруганного хлеба.
Я вспомнила один момент, здесь, в Германии. Это к вопросу о сытой, богатой, зажрaвшейся Европе. Была я как-то на одном мероприятии в Дойче Банке. Там было что-то вроде вечеринки. Уже не помню по какому поводу. Маленький такой корпоративчик. То ли на пенсию кого-то провожали, то ли чей-то день рождения праздновали. Не помню. Обычно в таких случаях заказывают в каком-нибудь близлежащем кафе бутерброды, сырные пироги, брецели. И тут поступили так же. Брецелей был очень много, две огромные корзины. Свежие и вкусные, со сливочным маслом внутри.
Работу в маленьких пекарнях обычно начинают в 5 утра. Это они начинают тесто замешивать, а приходят на работу в 4. Чтобы примерно к 7 уже можно было бы купить свежие булочки и брецели. То есть все это очень непростой труд. И вот, уже после вечеринки, захожу я на кухню и вижу, что все оставшиеся брецели, те самые свежие, лежат в мусорном ведре! Ладно, я бы еще поняла, если бы их выбросили в пищевые отходы. Для этих отходов есть специальный контейнер. Так нет, эти брецели выбросили в общий мусор вместе с использованными салфетками, какими-то грязными тряпками и прочим непотребством. У меня было такое чувство, будто у меня на глазах эти несчастные брецели потоптали ногами. Бросили их в пыль и - каблуками, каблуками! А чего их жалеть? Мы же уже наелись, набили животы под завязку. А птичкам отдать нельзя, запрещено. Так что - в помойку.
Я не знаю, может быть, это я такая неправильная. Немцу ведь не объяснишь, что они такого сделали. Они там все в своем офисе такие вежливые, такие улыбчивые. Цивилизованные и толерантные. А у меня это, наверное, от воспитания неправильного, советского. Потому что нас в Ташкенте с уважением к хлебу воспитывали. Потому что моя бабушка помнила голод и рассказывала, как они лебеду собирали. А узбекский народ последней лепешкой делился с теми, кого в Ташкент эвакуировали. Сейчас, вероятно, все изменилось...
Уже несколько лет прошло, а я все помню эти поруганные брецели. Наверное, для меня эта стало своего рода символом того самого общества потребления, которое пытаются объявить цивилизованным. Общества тотального цинизма и неуважения. Неуважения к своим же согражданам, которые в этих пекарнях день и ночь трудятся. Общества, которое от своей чрезмерной сытости возомнило себя непогрешимым.
Возможно, этому обществу не помешает пожить на воде и черствых брецелях. Для души полезно. Ибо изгоняются бесы постом и молитвою.
