Как хорошо, когда одно большое интервью можно порезать на части, и публиковать чуть ли не полгода. Тем более, его актуальность всё больше возрастает. Ещё больше месяца назад Евгений Мельченко говорил, что его «учителями» в юности были именно боги той самой журналистики 90-х годов. С них он всегда брал пример в своей деятельности. Это Александр Глебович Невзоров со своими «600 секундами», это Дмитрий Парфёнов, Сергей Доренко и Александр Любимов. Но последние события заставили точку зрения поменять. Именно из-за высказываний этих людей. Точнее, одного из них.
Вы поменяли своё отношение к Невзорову?
Нет, никаким образом. Вы меня просто не так поняли. Я лишь сказал тогда, при нашем разговоре в Петербурге, что у Александра Глебовича немного начало протекать, и пробоина всё больше и больше. Я не врач, диагнозов ставить не умею. Но на фоне его увлечения косплеить Воланда, уподобляться великому наблюдателю за душами, он начал резко терять связь с реальностью. Всё то, в чём он обвиняет некого государственного лидера, у него самого очень сильно проявляется. И началось это не вчера, а достаточно давно.
То есть, были тому реальные подтверждения?
Опять же говорю, я не доктор. Но была большая встреча года три назад. Там же, в Петербурге. И он рассказывал такие странные вещи, что многие коллеги и просто люди в зале, переглядывались, и недоумевали, что он вообще несёт. Создалось впечатление, что он не в себе.
И Вы всерьёз считаете его сумасшедшим?
Слушай… ну, на самом деле. Когда этот человек начал рассказывать о варварах и не варварах, многие просто встали, и вышли из зала. Глебыч просто лил пургу о том, что крестоносцы и прочая дичь — это просветители, которые несли блага народам Азии. А те, в свою очередь, выбрали мракобесие и биться головой о коврики. Как такое вообще можно в голове воспринимать всерьёз, непонятно.
Возможно, это так и было? Но азиаты их не поняли.
Ну, конечно. Сто процентов. После этой лекции задаю ему вопрос, мол, а как же китайцы, которые изобрели столько важных вещей. В ответ я получил то, что Китай — это огромный варварский анклав, которые придумал порох, чтобы убивать тех, кто нёс им умывальники, водопровод и чистую одежду. Они придумывали орудия убийства, вместо того, чтобы придумывать средства гигиены, продлевая жизнь людям. И это ещё раз подтверждает, что они — настоящие варвары. Такие же, как и азиаты (большинство), латиноамериканцы и африканцы.
И какой вывод можно из этого сделать?
То есть, с точки зрения Невзорова, подавляющая часть населения земли это — варвары. Теперь же, он перечисляет признаки фашизма. Судя по этим признакам, оказывается, что опять же — подавляющая часть населения земного шара можно назвать фашистами (тех же китайцев, жителей Ближнего Востока и нескольких стран Латинской Америки). Слушайте, но это же смешно. То есть, ещё несколько лет назад было понятно, что у Невзорова окончательно слетела кукуха.
Хотя, повторюсь. Именно Глебыч, Любимов и Доренко были и есть идеалами свободной журналистики для меня. Были, есть и будут. Просто со временем с мозгом происходят необратимые процессы. Это нормально. В медицине таких случаев каждый день сотни регистрируется в любой стране. Как там было, как раз, у Булгакова…позвольте процитирую: «Бывал, бывал и не раз! Где я только не бывал! Жаль только, что я не удосужился спросить у профессора, что такое шизофрения». Но Невзоров после этого может отметить, что в дурдом попал именно Бездомный, а не Воланд. Вот только на это могу возразить тем, что он не того персонажа пытается играть. Он не Воланд, а, скорее — Коровьев. Такой персонаж, а-ля Локи, ему больше подходит.
Вы считаете справедливым, что его признают в нашей стране нежелательным элементом (на момент интервью статью УК на Невзорова ещё не завели).
Нет. Считаю, что там немного иная история. Как и выше было сказано, это просто — клиника. Можно ли обижаться и воспринимать всерьёз слова человека, который просто заигрался? Наверное, нельзя. Он купался в лучах славы на «Эхе», пользовался покровительством некоторых граждан в высших кругах страны. А когда гайки начали затягивать, понесло Ванюшку. Это — с одной стороны. С другой стороны — всё это может быть тонко режиссированной игрой. И не только им, а многими представителями журналистского и творческого истеблишмента.
