Читательница "Московских историй" Яна Журавлева вспоминает, как в их бараки на Беговом проезде возвращались бойцы.
Мои детские воспоминания. Наш двор, наши бараки на нынешней улице Поликарпова, а тогда - Беговой проезд. Он выходил на Беговую улицу напротив домов 2 - те, что у моста через железную дорогу. Если идти от Беговой к нам, справа - территория Боткинской больницы, а слева сперва была школа - в 1941-м там был госпиталь, его разбомбили в октябре 1941 года, и новую школу построили только в 1954-м.
Боткинская была отгорожена забором, и справа тоже были заборы. За развалинами школы была территория "генеральских домов" - это мы их так называли. Жили там летчики, дипломаты и кто-то еще того же ранга, там были отдельные квартиры. Далее - Артиллерийское училище (бывшие Николаевские казармы), далее дома для служащих училища, потом забор, одноколейка - по ней вывозили отходы с завода, а вот за одноколейкой и стояли наши дома. Бараки - это мы их так называли, а были они каменные 1920-х годов постройки, система коридорная.
Возвращаться бойцы начали еще до 9 мая 1945 года. Примерно с марта. Или с апреля. У кого как сложилось.
Что интересно: с войны не приезжали, а именно приходили. Из памяти выплывают крики: Нюрка (Шурка, Танька, Катька, Идка, Цилька, АнУшка - не Аннушка, а Ануш, армянка)! Иди домой, твой пришел!
Это значит, что Нюрка (Шурка, Танька, Катька) что-то во дворе делала, может, дрова в сарае набирала, или воду в колонке, или белье развешивала, в общем, не дома была. А тут - "твой пришел"!
Стала вспоминать, почему "приходили". Не знаю, всем ли оставляли табельное оружие или его сдавали под расписку при демобилизации. Опять же: сдал дембель оружие, а ему еще от границы через весь Союз до дома добираться. Вещмешок, а у кого еще и чемодан или баул. Ну вышел из местного военкомата и тут же с рук купил пистолет. Или еще что. Потом, дома уже, они чистили это оружие, смазывали. Думали: мы маленькие - не соображаем, не видим. Мы и не болтали, только потом вспоминали. То-то потом по Москве несколько лет неучтенные стволы гуляли.
У моего отца была еще "выкидуха" - слово слышала, а видеть ни разу не видела. Вроде как от штрафника-однополчанина досталась. И финка - тоже штрафник подарил, рукоятка фигурная. Но лезвие от этой финки сослуживец выпросил, у которого работа была с ночными сменами, а взамен сделал декоративное лезвие. Она у нас потом на ковре висела для красоты.
Ну вот пришел поезд на вокзал - Белорусский, Курский, Рижский. А до дома как? На трамвае? Деньги у фронтовиков были запрятаны так, что лучше не светить их. И про московских воров все знали. Поди ухоронись от него в трамвае, битком набитом.
Вот и шел фронтовик пешком. Вещмешок за спиной, чемодан или баул на ремне через плечо, чтоб руки были свободны. Ежели что - отобьется. От подворотен подальше. А что пешком - так привыкать, что ли.
У Высоцкого: "...Взял у отца на станции погоны, словно цацки я / А из эвакуации толпой валили штатские".
Наши мужчины-фронтовики шли через Беговую, а как туда попадали - это кто на какой вокзал приехал. Через Боткинскую никто дорогу не срезал, там такие заросли были. Самые шпанистые пацаны наши - и те никогда не залезали на больничную территорию, хотя дырки в заборе были. Ходили всякие жуткие легенды. Вранье, конечно, но никто его на себе не проверял. И еще - между "генеральскими домами" и артиллерийским училищем был еще квартал за деревянным забором. Когда мы шли в магазин, из-за этого забора вылезала шпана и могла отнять сумку, деньги, карточки. Потому в магазин ходили стаей, старшие по краям, а малолетки в середине.
У нас еще в 1941-м беженцы набили весь барак. Официально это называлось "неорганизованная эвакуация". Это те, кто "уходил из-под немца". Они мечтали в свои дома вернуться. Никто не хотел в Москве остаться. И не остались, после 1950-го все разъехались.
А еще были вагончики, где жил "трудовой фронт" (трудовая деятельность в тылу). Туда тоже с войны приходили. Если это случалось в рабочие дни, за женами соседки ходили. Их без вопросов с работы отпускали.
Какое ж было счастливое время. На кого не пришли похоронки и кто пропал без вести, у всех была надежда - вот, Нюркин (Цилькин, Машкин...) пришел, так и мой придет.
К поезду Победы на Белорусский вокзал пошли с нашего двора те, чьи мужья и братья еще не вернулись. И всем тогда было все равно, что будет потом. Главное - всё закончилось. #яна журавлева
Источник: .https://zen.yandex.ru/media/moscowstories/niurka-tvoi-prishel-60c112033132f65091bde4c9