Сегодня будет в некотором роде повторение написанного ранее, но немного в ином ключе.
Открыв поутру ленту дзена, наткнулась на публикацию на Меле. «Как объяснить подростку, что мы не можем купить ему дорогие вещи, и не поссориться», — гласил заголовок. Если бы я обратила внимание именно на заголовок, вероятнее всего, пролистнула бы статью. Но взгляд упал на ключевой фрагмент, вынесенный в описание, поэтому я открыла и прочла:
«Сын 13 лет просит покупать ему дорогую одежду и обувь, говорит, что все его друзья так ходят. Как объяснить, что свой стиль важнее копирования и что деньги лучше потратить на что-то более полезное для него?»
Типичный такой родительский вопрос. «Как донести до ребёнка, что так ему лучше, чем эдак?» Вот только непонятно, с чего это ему лучше именно так. Не в том ли дело, что это родителям так удобнее, чем эдак? Может тогда стоит переформулировать: «Как донести до ребёнка, что он должен выбирать то, что удобнее родителям»?
Как определить, что полезнее для другого? Возможно, здесь и сейчас для подростка, и правда, наиболее продуктивным будет подстраиваться, копировать, быть, как все? В конце концов, в тринадцать очень важно быть принятым стаей, а чтобы развить собственное понимание прекрасного и обрести свой уникальный стиль, сначала нужна опора в виде того, что признаётся большинством. В конце концов, даже будущие художники и музыканты в процессе обучения творят в соответствии со строгими инструкциями и ограничены рамками, и только научившись, пробуют импровизировать.
У подростка нет проблемы. У него есть желания. Если эти желания удовлетворяются, его жизнь не становится хуже. Если бы становилась, ущерб бы сделал своё дело, и подросток сам бы задумался, стоят ли неприятные последствия того.
Проблема есть у родителей. Возможно, их ресурсы ограничены, потому удовлетворяя желания отпрыска, они лишаются возможности закрыть его же или свои потребности. А может, родители просто не хотят тратить свой ресурс на то, что выбрал ребёнок? Почему нет? Они живые люди и тоже имеют свои желания, которые могут не совпадать с желаниями подростка.
Только почему-то вместо того, чтобы говорить о себе, вместо того, чтобы предъявлять ребёнку свои желания и ограничения, родители выбирают говорить о ребёнке и менять его. Вероятно, дело в том, что если сказать прямо, что не можешь или не хочешь, придётся встречаться с реакцией ребёнка. И нет гарантий, что ребёнок поймёт, войдёт в положение, поддержит, а не станет страдать, злиться уговаривать... Если сказать прямо, придётся встречаться ещё и с собственными чувствами. С ощущением себя недостаточно хорошим родителем, например, а может, со злостью на ребёнка, а может, с бессилием изменить ребёнка и с бессилием удовлетворить все свои и его желания и потребности, а может, с завистью, особенно если тебе, в твоём детстве запрещали чего-то хотеть, тем более, вслух... А вот если убедить ребёнка в том, что он должен выбирать тот вариант, который удобнее родителям, причём подав это под соусом заботы о нём же, не только не придётся встречаться с его и своими непростыми чувствами, но и получить ачивку «хороший родитель». Бонусом будет возможность поставить очередную галочку в списке того, что делаешь для и во имя блага ребёнка. Бинго!
Одно дело, если я не готовлю детям очень желанный пирог с яблоками из-за отсутствия возможности эти яблоки раздобыть, и встречаюсь с этой невозможностью, говорю о ней детям, сочувствую им, предлагаю другие варианты. Другое дело, если я не готовлю детям очень желанный ими пирог с яблоками из-за отсутствия возможности эти яблоки раздобыть, и не желаю встречаться с этой невозможностью. Тогда я начинаю убеждать детей в том, что пироги вредны, рассказывать им о том, что они не заслужили яблоки, говорю, что вот в моём детстве никаких яблок не было, и ничего – выжили, читаю лекции о преимуществах кабачка в сравнении с яблоками, припоминаю, как год назад приготовила компот из сушёных яблок, а его никто не пил... Всё, что угодно, лишь бы не признаваться себе, в том, что яблочный пирог имет значимость здесь и сейчас, но недоступен мне по тем или иным причинам.
В обоих вариантах можно прийти, например, к тому, чтобы заменить яблочный пирог кабачковыми оладьями. И может показаться, что если результат одинаков, не имеет значения, как к нему пришли. Но, вообще-то, имеет. Потому что жизнь идёт, многое меняется, и однажды яблоки могут оказаться доступнее кабачков. И поди объясни потом, что вредны уже кабачки, или что теперь кабачки никто не заслужил.
Гораздо приятнее бывает обвинить в своих проблемах другого. Гораздо проще, если тот, кто нам неудобен, возьмёт и изменится, став удобным. Гораздо выгоднее, свой отказ подавать под видом заботы. Проще, удобнее, приятнее, выгоднее. Но вот честно ли?
Такие стратегии, когда человек вместо того, чтобы увидеть предъявить свои чувства, потребности, желания и ограничения, предпочитает убедить другого в необходимости измениться и стать удобным, — не редкость.
Так мама, отдаёт полуторагодовалого малыша в группу присмотра, где ему не нравится, выбирает прикрывать свою потребность побыть без ребёнка заботой о его социализации. Так жена и мать, которая устала готовить в промышленных масштабах вместо того, чтобы сообщить об этом и искать пути делегирования, рассказывает ежедневно домашним о пользе диет, например, в надежде на то, что все станут меньше есть, соответственно и у плиты стоять придётся меньше. Так муж, который стыдится внешнего вида своей, изменившейся после рождения детей жены, выбирает не работать со своим стыдом, а рассказывает супруге о том, как вредны для её здоровья набранные восемь кило. Так родители объясняют ребёнку, что он не заслужил игрушку, вместо того чтобы признаться, что у них нет денег на покупку. Так друг убеждает друга в том, что пора бы уже перестать страдать о несложившихся отношениях, а не говорит о том, что устал быть контейнером.
Как будто это плохо — хотеть побыть без ребёнка, уставать от подвигов на кухне, хотеть соответствовать образу, одобряемому социумом, не быть олигархами, не хотеть второй месяц подряд быть жилеткой для нытья. Вовсе же не плохо. Загвоздка лишь в том, что это вступает в конфликт с желаниями и потребностями других, отнюдь не чужих людей. Тогда может быть соблазнительной идея о том, чтобы эти другие изменились, стали удобными, а конфликт исчез сам по себе. Вопрос в цене. Чем платить? А платить придётся отношениями. Отношениями с настоящими людьми. С людьми, которые в чём-то от нас отличаются, которые могут иметь свои чувства, потребности, желания, ценности, не всегда совпадающие с нашими. Платить искренностью, доверием, возможностью настоящей близости, которая подразумевает обоюдное принятие своей и чужой инаковости. А ещё платить придётся возможностью жить в реальном мире, возможностью при принятии решений опираться на реальность, а не на картинку в голове. Такая цена.
А это ещё один текст по теме: