Тренировка прошла как-то незаметно.
Ее тело просто погрузилось в заданный тренером ритм и ни разу не выбилось из него за полтора часа изнурительных упражнений. Уровень подготовки Борисовой определенно вырос.
Какая-то часть сознания девушки отслеживала команды наставника и координировала собственные движения, но основная часть ее разума сосредоточилась совсем на других задачах.
Лиза вполне могла бы гордиться собой, если бы не одно «но» - она совершенно не помнила, что и как делала.
- Мне кажется или что-то случилось? - Спросил тренер, когда она вышла из раздевалки.
Девушка остановилась.
Да, такого ещё не было. Ни один из тренеров не лез к ней с посторонними вопросами и тем более советами. Никто не хотел связываться с ее отцом. А потому всё и всегда проходило в рамках соответствующих занятий, и только. Возможно, именно этот диссонанс и вернул ее в реальность в данный момент.
- Нет, все хорошо. А с чего Вы взяли?
Борисовой даже не пришлось играть роль. Ее недоумение было настолько искренним, что тренер лишь пожал плечами:
- Видимо, показалось. Всего хорошего Елизавета Владимировна.
- Всего хорошего.
Лиза не стала настаивать на объяснениях. Ситуация разрешена и ладно.
Она покинула зал, а мозг девушки тут же вернулся к отложенным на несколько секунд задачам.
С какой бы стороны Борисова не подходила к решению терзающего вопроса, ответ всегда звучал предсказуемо — отец будет против. И, признаться, противопоставить что-нибудь отцовским аргументам было сложно. Хотя бы потому, что никаких аргументов не будет. Владимир Денисович просто не сочтет нужным что-либо аргументировать. Его воля, как и его решения, ни при каких обстоятельствах не могут быть подвержены сомнениям. Тем более, если эти сомнения исходят от дочери.
Лиза вздохнула и достала из кармана проездной и наушники. Трамвай — это определенно то место, в котором ей понадобятся оба предмета. Открылась «гармошка» двери и девушка расслабилась, позволяя человеческому потоку доставить ее в вагон.
Тренер по боксу многократно подчеркивал, что расслабление тела и разума совершенно разные вещи. «Лови течение, не борись с ним, а используй, — требовал он. - Твоё тело должно научиться концентрироваться в необходимый момент. Но не пребывать в напряжении на протяжении всего раунда. Тогда как разум не должен расслабляться ни на секунду!»
Лиза вовремя напряглась фиксируя себя в заданной точке и человеческий поток скользнул мимо, разнося индивидуумов по вагону.
Большинство пассажиров пялились в экраны смартфонов. Некоторые общались. Однако как бывало обычно, нашёлся человек, чей разговор по видео связи обязан был выслушать весь вагон. По крайней мере, с его точки зрения. И пусть бы трепался себе, лишь бы не ругался. Но данный экземпляр, по-видимому, считал мат своей особой изюминкой. Впрочем, как и человек, который пытался перекричать его из смартфона.
Лиза поджала губы. Ее слух зацепил часть диалога, когда закончилась песня. И это вернуло в тело напряжение.
Она не зря считала ограничения личной свободы вынужденной мерой. Слишком часто люди забывают о собственных границах этого явления в ущерб другим.
Кто-то сделал замечание матерщиннику, за что предсказуемо был послан в определенном направлении. Человеческое море отреагировало моментально. Время индивидуумов закончилось. Иммунитет общества сработал в рамках заложенной в него программы. Пассажиры объединились для устранения раздражающего фактора.
Женщины в возрасте дружно высказались в адрес хама. Молодой папа положил ему руку на плечо и попросил убрать из диалога ругань, аргументируя свою просьбу наличием в вагоне детей.
Девочка с двумя белыми бантами восторженно смотрела на отца. Какой он у неё храбрый и заботливый.
Но человек со смартфоном отмахнулся и грубо пошутил, не отрывая взгляд от экрана. Смартфон разразился лающим смехом и нецензурной поддержкой.
Молодой папа повторять просьбу не стал. Он ударил хама по руке, смартфон упал на пол. А папа врезался лбом в переносицу схватившегося за его одежду владельца гаджета. На секунду показалось, что на этом ситуация исчерпана. В вагоне повисла гнетущая тишина.
Бабушка на соседнем кресле утвердительно кивнула, благословляя подвиг молодого отца, и даже подняла вверх указательный палец, по-видимому, собираясь произнести нравоучительную речь. Но палец застыл, а горло пожилой женщины выдавило лишь:
- Ой!
Лезвие вошло в ногу на треть. Борисова отметила уровень проникновения и потянулась к наушникам. Сантиметра три со стороны прямой мышцы бедра — не смертельно. До артерии точно не дотянулся.
Молодой папа отшатнулся. Он почувствовал боль, разглядел нож в руках нападающего и подчинился соответствующей реакции. Папа был не боец. А потому его мозг, как и мозг любого неподготовленного человека отреагировал вполне предсказуемо и постарался убрать хозяина как можно дальше от опасности. Однако отцовский инстинкт не позволил ему разорвать дистанцию окончательно, и мужчина застыл у кресла, на котором удивленно моргала его дочь.
Борисова мысленно выругалась. Молодой папаша, конечно, герой, но он здорово усложняет ей задачу, перекрывая проход.
Человек с ножом однако не торопился развивать ситуацию в свою пользу. Он поднял с пола смартфон, что-то сказал собеседнику и положил телефон в карман. После чего сноровисто подбросил нож вверх и спустя два оборота поймала его за рукоять. По спине молодого отца пробежала заметная дрожь.
- Разрешите!
Лиза не спрашивала. Она расставляла приоритеты. Ты, мол, сядь и займись дочерью. Освободи место. Дай решить проблему тем, кто готов ее решать.
Она слегка надавила грудью, протискиваясь мимо раненого и тот вынужденно плюхнулся в кресло. Порядок. Боль не позволит ему подняться. К тому же крохотные детские руки уже обвили отцовскую шею. Лучше якорь и не придумаешь.
Человек с ножом осклабился.
- Спешишь ко мне, курочка?
- Спешу, петушок, — кивнула ему Лиза.
И не дожидаясь, пока улыбка сползёт с лица мужчины, врезала ему между ног.
Все эти многочисленные приемы рукопашного боя хороши, когда ты твёрдо стоишь на ногах, а не топчешься в раскачивающемся на ходу вагоне. Удар же в промежность безупречен всегда.
Лиза отшвырнула упавший нож ногой и тут же добавила коленом осевшему на пол мужчине в голову. Теперь точно все.
- Перетяните ремнём выше раны, — посоветовала она молодому отцу.
Подмигнула малышке с заплаканными глазами. Развернулась, вернула в уши наушники и, дождавшись остановки, покинула вагон. Хам больше не ее забота.
Сквер встретил Борисову легким шелестом листвы и запахом цветов. Ее остановка находилась на противоположной стороне. Но Лиза решила, что проделает остаток пути пешком. Напряжение в вагоне стало невыносимым. А ей очень хотелось закончить наконец-то внутреннюю борьбу и принять окончательное решение по порядком осточертевшему вопросу. Прогулка по скверу подходила для этого идеально.
Впрочем, Лиза себя обманывала. Решение она уже приняла. Оставалось лишь с ним примириться.
Глава первая:
Иммунитет напрокат. Глава первая. Право на воспитание (Борисова 15-ть лет тому)
Предыдущая глава:
Иммунитет напрокат. Глава девятая. За мечтой (А 25/17)
Следующая глава:
Иммунитет напрокат. Глава одиннадцатая. Фарт или приговор?(А25/17)