Свет в рассказах Владимира Миля — это реальный действующий персонаж. Иногда он такой резкий и яркий, что с непривычки может ослепить читателя, но ведь мы знаем: без света не бывает тепла, не бывает огня, не бывает неожиданных встреч и жарких объятий с незнакомой девушкой.
Больше никогда
Час ночи. В квартире курить нельзя. Выхожу на лестничную клетку. Курю. Смотрю в окно. Там зима. Черные деревья. Пустая хоккейная коробка. Захотелось с кем-то поболтать по телефону. Просто потрепаться ни о чем. Перебираю контакты. Вдруг понял, что звонить некому. Кому-то по работе — нет необходимости, а так не хочу, суббота все-таки… Брату? Я и так знаю, что он скажет. Спросит: «Что случилось?» Я отвечу: «Ничего. Просто». Он ответит: «Ясно…» Помолчит. Потом я скажу: Ну, давай», — и повешу трубку. Он сам так часто мне звонит. Жене звонить — глупо. Во-первых, она в десяти метрах от меня, за дверью, а во-вторых, мы и так молчим друг с другом целыми днями. Дочка осталась ночевать у подружки. Позвонить ей? Я спрошу: «Как дела?» Она ответит: «Все нормально». Я спрошу: «А что вы делаете?» Она ответит: «Играем». Я спрошу: «Во что?» Она ответит: «Все норм, па».
Я вообще не умею по телефону с детьми разговаривать.
Я вообще просто не умею общаться. Разучился. Только когда выпью. И вокруг все знакомые. Я безнадежный интроверт. Я подглядываю. Но не участвую. Стараюсь быть незаметным..
— У вас сигаретки нет? — услышал я незнакомый женский голос.
Увидел соседку снизу. Она снимала там комнату в коммуналке. Видел ее пару раз.
— Есть, — ответил я.
Она поднялась ко мне. В домашних тапочках. Шерстяная кофта, накинутая поверх ночнушки. Крашеные светлые волосы.
— Извините, не спится.
Я протянул ей сигарету. Чиркнул зажигалкой.
— Александра, — представилась она и затянулась. Мы стояли молча и смотрели в окно. Я слышал как она затягивалась, а потом выдыхала. Слышал, как пару раз шмыгнула носом. Слышно было, как бежит вода по батареям. Где-то внизу громыхнул лифт. Поехал наверх. Остановился. Чьи-то шаги. Хлопнула дверь. Мы продолжали смотреть в окно, в черноту двора. Возникло странное ощущение, что мы вместе. И эти черные деревья, и пустая хоккейная коробка для только нас двоих. Потом она приоткрыла форточку. Подул небольшой ветер и внутрь лестничной начал залетать снег. Посвежело.
Сигарета закончилась. Я потушил ее о консервную банку из-под горбуши.
— Спокойной ночи, — сказал я и пошел к себе.
— Вас как зовут? — неожиданно спросила она.
— Виталий. — Я остановился.
— Виталий… — она немного замялась. — Простите пожалуйста, — потушила сигарету. Резко повернулась ко мне. — Вы не могли бы мне меня …обнять? — быстро произнесла она.
— Что?! — Я опешил.
— Ну обнять. — смутилась она, — Ну не как мужчина женщину, в просто.
Я молчал, ничего не понимая.
— Ну пожалуйста. Просто обнять.
Я посмотрел на нее. Она вдруг стала похожей на котенка из «Шрека». Большие серые глаза и брови домиком.
Я вдруг понял, что я давно никого не обнимал. Вообще. Я даже забыл, как это делается. Последний раз я обнимался в пионерском лагере, на дискотеке. И то это было скорее не обнимание, а прижимание. Я даже жену не обнимал никогда.
Я раскрыл свои руки, сделал шаг и обнял ее. Это как— то получилось автоматически.
Мы замерли. Я чувствовал ее. Всю. И ее волосы, и ее кожу. И что-то острое запретное в районе груди. Стук сердца. Она дрожала, наверное, от холода. Быстро успокоилась. Прикрыла глаза. Улыбнулась чему-то своему. И это ее свое, было теперь и моим. Я видел перед собой мочку уха, след от прокола. Шею с родинкой слева. Пушок на щеке. Несколько предательских седых волосков у виска.
Мы стояли минут десять. Или двадцать. Или… не знаю сколько. Я понял, что такое, когда время замирает и все вокруг становится вечностью. Это то, что запоминаешь на всю оставшуюся жизнь. Мы стояли и не могли разлепиться. Мы были одним человеком. Что-то в этом было настоящее, неприкрытое и нестыдное. Она очнулась. Потом медленно высвободилась от меня, опустила мои руки. Очень странно и почему-то испуганно посмотрела на меня.
— Спасибо, — шепнула она хрипло.
Быстро ушла к себе. Хлопнула дверью
Я долго стоял оцепенев. Руки еще чувствовали тепло ее тела. Мне мучительно захотелось, чтобы она вернулась. Посмотрел в окно. Деревья уже были не черными, а белыми от снега. Хоккейная коробка побелела тоже. Мир качнулся в другую сторону.
Больше я ее не видел. Никогда.
Светлая проза Владимира Миля. Часть первая
#современная проза #современные писатели #литература #формаслов