Крыльцо старое, покосившееся, наличники синие. В избе жили Матвей Иванович и бабушка Софья. Рядом с домом валяется огромный камень и разбитый шлагбаум — все, что осталось от попыток хозяина перегородить въезд в лесной массив. Ничего у старика не получилось. Два года назад он умер от сердечного приступа.
Много лет хожу по этой дороге в лес. Был знаком с Иванычем. Суетливый, ворчливый, все время в делах. То привезет откуда-то машину камней — перегородить тропинку, то вывалит у дома гору деревянного мусора под дрова. А перед смертью заказал кран и выставил вместо разбитого шлагбаума валун с надписью: «Въезд на машинах в лес запрещен». Не прошло и недели — камень свалили на обочину, а машины как проезжали в лес, так и проезжают. А Иваныч здоровье подорвал. Умер от инфаркта прямо на своем участке во время прополки травы. Нагнулся, поклонился земле и умер. Так бывает. Без долгого лежания в больницах. Оторвался тромб и заткнул русло, по которому кровь текла к сердцу. Поставил себе заграждающий «валун». Есть, очевидно, какая-то невидимая связь между предметом сильных переживаний и образом смерти. Об этом может рассказать любой доктор. А в древней книжечке написано: «Сокровище ваше там, где сердце ваше». Каково? Прилепился человек сердцем своим к идее установки камня и получил отдачу. Лучше и полезнее привязываться душой к вещам нетленным. И здоровье сохранится подольше. А ведь, хороший был человек. Добрый.
После него остался дом и парализованная жена. В прошлом году с ней случился инсульт. Одной тяжело управляться, детей нет.
Последний год бабушка Соня встречала меня молча. Раньше улыбалась, стоя на крыльце, и произносила вслед одно слово: «Поперешный». На старушечьем языке это означало, что я не деревенский, не практичный, не жизнеспособный.
Я рассмеялся от души, когда услышал это определение человека впервые— поперечный. Надо же! Подумал, что выражение меткое, потому что, по сути, все люди немного поперечные, гордые то есть. И жизнь выравнивает каждого по-своему. Кому-то болезнь посылает, кого-то как молотом по наковальне. Удар и сосудик лопается.
Год ходил мимо дома и видел в окне лицо бабушки Софьи. Лицо без выражения, лицо-маска. Висит точно китайский фонарик на окне. Только глаза живые, силятся что-то сказать.
В этом году умерла и старушка.
Теперь дом приобретает внешность своих бывших хозяев - стареет, ветшает, того и гляди развалится. Дом без хозяина. Дом без сердца. Прилепился когда-то к старикам, теперь медленно умирает, как бы олицетворяя в материальном мудрость духовную - сокровище ваше там, где сердце ваше. Нет сокровища, нет сердца - идет угасание самой жизни.