Любил и люблю беззаветно
Иван Абросимский
Все четче и ясней
Мне видится дорога,
Ведущая во тьму
Бесчисленных ночей.
Иной судьбы
Не вымолить у бога –
Последний путь
Закончится на ней.
Уйду, как все.
Какая в этом небыль?
Упавшей капле
Звона больше нет.
Все так же будет
Озаряться небо,
И так же ярко –
Догорать рассвет.
Я жизнь любил
Любовью чистой, светлой.
Любил стихи,
Природу и зверьё.
А более всего
Любил я беззаветно
Многострадальное
Отечество моё.
Я поэтессою себя не называю
Светлана Плындина
Я поэтессою себя не называю:
Я не пишу стихи – я их слагаю
Из впечатлений, чувств и гулкой рани…
Из боли…той, что жгуче ранит,
Из шума ветра, шелеста листвы.
Из горьких слов «Прощай!» или «Прости!».
Слова, какие есть, не подбираю…
Я чувствами стихи свои слагаю.
В ларец пустой я складываю строки,
Стоит он в комнате, немой и одинокий,
Но стоит ключик повернуть и строки вынуть,
Как песней зазвучат и с новой силой
Души моей спокойствие терзают
И в темноту обратно не желают,
Стучат, вопят и требуют возврата,
На свет им хочется из тления и мрака.
Ну что же, непокорные творенья,
Летите в мир безумств из заточенья.
Вас будут бить, пытать, терзать и мучить.
Выискивать, кто хуже, а кто лучше,
Кого-нибудь из вас полюбят люди,
А кто-то пасынком и отверженцем будет.
Летите в мир и дерзко, и открыто…
Но знайте: крышка у ларца открыта!
***
Светлана Плындина
Моя малая родина: за окном – соловьи,
Ночью звёзды огромные спят у самой земли.
На рассвете луч солнышка проберётся в окно,
Чтобы гостем непрошенным мне погладить лицо,
Разбудить попытался: «Ну-ка, соня, вставай!
Посмотри, как рождается алой сказкой заря!»
Но тут старые ставни за окном заскрипят, -
Не торопится мама день в окошко пускать.
И от этой заботы и несказанной ласки
В сердце входит покой, и как трепетно - сладко,
И ты знаешь, что здесь ты желанна, любима,
И от всех зол и бед отчим домом хранима.
«Вдовы» России
Светлана Плындина
Под небом сияющей сини
Ряды покосившихся хат.
Деревни, как вдовы России,
По пыльным просёлкам стоят.
Вздымаются чёрные трубы,
Глазницы пустые глядят,
Деревни, как вдовы России,
С войны ожидают солдат.
Крапива ползёт сквозь рамы,
В колодцах растут камыши,
Всюду сплошные ухабы,
Где игры вели малыши.
Колючки, клён да терновник
Там, где цвели сады,
Местами сирень и шиповник,
Где были дома и дворы.
Какая война случилась?
Кто в гибели виноват?
Деревни пустые в России,
Забытые всеми стоят.
Первоклассница
Дочке
Светлана Плындина
Подрастает дочка,
Платья примеряет,
Миленькое личико
Радостью сияет.
Глазки, словно вишенки,
А в ушах – серёжки.
Жаль, что мы похожи,
Ну совсем немножко.
Бровки сдвинув строго,
В зеркало взглянула,
И, поправив челку,
В сторону шагнула.
Позабыты куклы,
За плечами – книжки,
В классе ждут товарищи –
Девчонки и мальчишки.
До чего же быстро
Время пролетает,
Вот уже и дочка
В первый класс шагает.
Первые шаги
Сыну
Светлана Плындина
Первый шаг - осторожно,
И второй – удивлённо.
Без опоры! Без рук!
Неужели возможно?!
Вдруг и сам испугался,
Побежал, спотыкаясь,
И, доверясь, упал
В руки мне, улыбаясь.
«Ну-ка, ну же, малыш,
Неужели ты ходишь?
Сам на ножках стоишь?
Да тебя не догонишь!»
Заглянул мне в лицо:
«Мама, шутишь наверно?»
Потянул на крыльцо
В мир чудесный за дверью,
Непростой, неизвестный…
И пока не спеша
В мир просторный и светлый
Я веду малыша.
Лампада детства
Иван Чёрненький
Родился я в тот год везучий,
Когда крещенская метель,
Носилась, шапку нахлобучив,
Свою кружила карусель.
Свисали с хат продрогших гривы,
Как будто с белого коня.
На стёклах вязь узоров дивных
Как будто в сказке ожила.
Лампады свет в ночи усталой
Мерцал, пугая темноту.
Тепла в избушке было мало,
Хоть дым тянулся за версту.
А ветер рвал на части тучи,
Метался с песней под горой,
То вдруг, споткнувшись возле кручи,
Скулил, как будто домовой.
Сидел у печки дед мой старый,
От печки свет играл в усах.
Молитву молвил он устало,
Звук отражался в образах.
В молитве той простая просьба,
Колодец только б не застыл.
Да чтоб скотине на подворье,
Мороз поменьше б навредил.
А ведь в стогу кончалось сено,
Плетень свалился в огород.
Но этим летом непременно,
Накосит сена на весь год.
Кружилась снежная позёмка,
Как будто грелась над трубой.
Спала у луга наша речка,
Укрывшись шубой ледяной.
Вздыхал мой дед, вздыхала бабка,
Чуть наклонившись у стола.
Играл огонь и пела прялка,
Сучила нитку из узла.
А хата, что была за хата.
Столбы, сплетённые лозой.
И это было всё когда-то,
Судьбы ведь не было иной.
Неслись по весям жизни годы,
(Краюха хлеба да вода),
Бесилась зверем непогода,
Бросая с неба холода.
Но, не смотря на это время,
Нас было трое сыновей.
Мы подрастали, силой крепли,
Вдыхая запахи полей.
«Пусть в тесноте, но не в обиде», –
Отец сказал когда-то нам. –
Свой род и кров всегда любите,
И Бог возрадуется вам».
Давно уже промчалось детство,
Как в речке быстрая вода,
Но свет лампады в моём сердце
Гореть остался навсегда.
Мальчишка
Памяти отца – Черненького Ивана Алексеевича
Иван Чёрненький
Была война – людское горе
Толпой бродило у ворот.
Везде – на суше и на море,
С врагом сражался наш народ.
Не передать беды словами,
Что довелось всем испытать.
Кружила смерть над головами,
Готова мир была распять.
Враги окапывались рьяно,
Надеясь долго устоять.
И чёрным вороном поганым
Страну хотели растерзать.
С утра, пораньше, всех сгоняли
Из близлежащих деревень,
И рыть окопы заставляли
И день, и ночь – и ночь, и день.
Всех – стариков, подростков наших
Проклятый ворог не жалел.
Гнал измождённых и уставших,
Вершил кровавый беспредел.
В тот день жара была в зените,
Сжигала травы на корню.
Земля, крошась, как твердь гранита,
С лопат летела на стерню.
А немец рыжий, бесноватый,
Был и безжалостен, и зол.
Стволом играя автомата,
Кричал с угрозой «Шнель. Пошёл!».
Другой, когда мальчишка малый
(На вид тринадцати был лет)
Присел на корточки устало,
Достал блеснувший пистолет.
Но тут пацан, нагнувшись быстро,
Схватил земли лежавший ком,
И оторопевшего фашиста
Ударил, будто бы свинцом.
Побагровел фашист проклятый,
От злобы стал он сам не свой.
И сразу стало всем понятно,
Что не уйдёт малец живой.
Но, как по «Божьему Указу»,
Недалеко раздался взрыв.
Осколком немца ранил сразу,
На миг его опередив.
И все вздохнули облегчённо,
Геройству парня подивясь.
А рядом дуб шумел зелёный,
К земле родной пред ним склонясь.
Он словно гимн запел герою,
И всем парнишкам молодым,
Что той ненастною порою
Отдали жизнь, чтоб жить другим.
Войну узнал я понаслышке,
Беспечным будучи юнцом.
Дед рассказал мне о мальчишке,
Который стал моим отцом.
Есенину
Иван Чёрненький
Я люблю Есенина- поэта
За простор и песенность строки.
В ней костёр горящего рассвета,
Голубые в поле васильки.
Весь он русский – телом и душою.
И в каком бы ни был он краю,
Со своей Рязанщиной родною
Он подобен в роще соловью.
Белокурый, с гордою осанкой,
И с глазами цвета васильков
Он грустил под музыку тальянки,
Засыпал под песню мотыльков.
И куда б судьба ни уносила,
И за грудки как бы ни брала.
В нём жила таинственная сила,
Сила духа, страсти и добра.
Я люблю Есенина – поэта,
Повторяю это вновь и вновь.
За стихи, пылающие светом,
За его горячую любовь.
