Строчки текста своей легендарной «Землянки» военкор Алексей Сурков написал, едва выйдя из боя. До смерти на минном поле и под минометным обстрелом и в самом деле было всего четыре шага…
Ты сейчас далеко-далеко,
Между нами снега и снега.
До тебя мне дойти нелегко,
А до смерти четыре шага…
То были тяжелые бои конца осени 1941 года под Москвой. Гибли наши дивизии, в том числе и знаменитая Панфиловская. И в это время им на замену, закрывая бреши в обороне столицы, пришли сибиряки – полковник Афанасий Белобородов привез свою 78-ю стрелковую дивизию, которая буквально с ходу пошла в атаку на фашистов.
И уже в конце ноября за массовый героизм и отвагу сибирскую дивизию переименовали в 9-ю гвардейскую. А иркутянину Белоборобову присвоили звание генерал-майора.
Позже Афанасий Павлантьевич рассказывал, что такого не увидишь в вестернах, как дрались парни с берегов Ангары из 1-й батареи 131-го полка на берегу реки Озерны.
Семь человек, оставшихся в живых, против роты эсэсовцев продолжали защищать позиции несколько часов.
Сержант Петр Огнев с руки бил из пулемета, не давая перейти немцам по льду, лейтенант Никитин кинулся на них с ломом, за ним с киркой санинструктор Иванов. Возле уцелевшего орудия погибли Лебедев, Осинцев, Окунцов, Докучаев.
«Мне жители деревни Васюхино рассказывали, - вспоминал Белобородов, - как немцы увозили своих убитых со льда реки на четырех грузовиках».
После боев с сибиряками в Германию уходили панические письма. Унтер-офицер Гюнтер не успел отправить домой свое послание: «Долго ли еще лежать под убийственным огнем? Все роты выбиты, надеемся на смену, но пока это несбыточная мечта».
В тот период в героическую дивизию Белобородова, оборонявшую подмосковную Истру, зачастили военные корреспонденты – журналисты, писатели и поэты. На передовой побывали побывали Владимир Ставский, Александр Бек, Евгений Воробьев, Евгений Кригер и Алексей Сурков...
Корреспондент «Красноармейской правды» #Сурков к тому времени был уже известным поэтом. Он прибыл в дивизию Белобородова и в числе других военкоров попросил у комдива разрешения поехать на самый опасный в то время участок – полк подполковника Михаила Суханова.
Белобородов дал разрешение, но предупредил: дальше штаба – ни шагу.
Корреспондентов отправили на командный пункт 258-го стрелкового полка, находившийся в деревне Кашино. Но едва они туда прибыли, как в атаку пошли гитлеровские танки. И наш командный пункт оказался отрезанным от батальонов. Завязался тяжелый бой.
Прорываясь из окружения, наши солдаты, вместе с которыми сражался и Алексей Сурков, попали на минное поле – смерть оказалась совсем близко. К тому же по ним били минометы.
Когда поэт смог добраться до своих, обнаружилось, что вся его шинель посечена осколками.
Разговор, который состоялся между ними после возвращения Суркова, генерал армии Афанасий #Белобородов описал в своих мемуарах «Всегда в бою»:
- Ужинали? - спрашиваю, а он, казалось, не слышит меня, глаза отсутствующие, и все повторяет: «Ни шагу… Нет, не то. Ни единого шага не сделал, а до смерти четыре шага. Вот так!» Он выхватил из кармана блокнот и карандаш, что-то записал, повернулся и вышел. Ну что поделаешь с этими поэтами? Творческий процесс! И ни ужин Суркова не соблазнил, ни сон.
Всю ночь просидел Алексей Александрович над своим блокнотом в землянке, у солдатской железной печурки.
Не знал я тогда, что присутствую при рождении знаменитой «Землянки» - песни, которая войдет в народную память как неотъемлемый спутник Великой Отечественной войны, песни, слова которой будут повторять вслед за дедами и отцами наши сыновья и внуки: «До тебя мне дойти нелегко, а до смерти – четыре шага…».
Потом, когда эту песню уже пели на фронте, пели на привалах и на сцене, под аккомпанемент гармони и просто так, Михаил Афанасьевич Суханов рассказал мне некоторые подробности пребывания поэта в полку.
Он приехал в деревню Кашино, в штаб полка, а вскоре фашистские танки прорвались на дорогу и отрезали штаб от батальонов. Бой шел на деревенской улице, вражеские автоматчики вели огонь по блиндажу, где вместе с Сухановым оказался и Сурков. И до смерти действительно было четыре шага, а возможно, и меньше».
А еще в те дни военкор Сурков подружился с генералом Белобородовым, и дружба эта продолжалась всю их жизнь.
Той ночью Сурков набросал шестнадцать черновых строк, ставших основой для будущего стихотворения «В землянке». Их он отправил жене в солдатском письме-треугольнике, подписав на обороте: «Тебе, солнышко мое!».
Ну а вскоре… В феврале 1942 года в редакцию к Алексею Суркову приехал композитор Константин Листов и попросил «что-нибудь, на что можно написать песню». Сурков вспомнил о стихах, написанных жене, разыскал их в блокноте и, переписав начисто, отдал Листову. По словам Суркова, он был абсолютно уверен, что хотя он свою товарищескую совесть и очистил, но песни из этого лирического стихотворения не выйдет.
Листов пробежал глазами по строчкам, промычал что-то неопределенное и ушел. Через неделю он снова пришел в редакцию и под гитару спел песню на стихи Суркова, назвав ее «В землянке».
Присутствовавшие в редакции люди слушали, затаив дыхание.
А далее судьба стихотворения Суркова и новой песни развивалась стремительно.
Бьется в тесной печурке огонь,
На поленьях смола, как слеза.
И поет мне в землянке гармонь
Про улыбку твою и глаза…
Песня буквально стала народной – вскоре ее пели уже на всех фронтах. Сама #Лидия Русланова взяла "Землянку" в свой репертуар.
Однако летом 1942 года деятели из Главного политуправления, возглавляемого Львом Мехлисом, одним из организаторов предвоенных массовых репрессий в Красной армии, усмотрели в тексте «Землянки» пораженческие мотивы. А слова «До тебя мне дойти нелегко, а до смерти – четыре шага…» расценили как упаднические.
Суркову рекомендовали изменить текст, убрав слова про смерть, однако он отказался это сделать. Тогда исполнение песни артистами и трансляцию ее по фронтовому радио запретили. Были изъяты и почти полностью уничтожены грампластинки с записью «Землянки» в исполнении Лидии Руслановой. Над поэтом сгустились реальные тучи…
Но требование изменить текст «Землянки» и попытки переделать стихи без ведома автора неожиданно вызвали массовое возмущение в войсках.
Фронтовики начали писать коллективные письма в защиту песни и самого поэта.
В иркутском киноархиве есть такой эпизод. О нем в своей книге «Сибирские дивизии. Засекреченный подвиг» рассказывал иркутский журналист-документалист Александр Голованов.
В этом документальном киноэпизоде запечатлена встреча поэта Суркова с генералом Белобородовым через три с лишним десятка лет после войны. Мужчины уже солидного возраста веселятся, как мальчишки, вспоминая тот наскок начальника политуправления РККА: полоумный Мехлис стал обвинять поэта в пораженчестве, якобы содержащемся в строке «…а до смерти четыре шага».
Но страна в 1942 году уже вовсю распевала «Землянку», а фронтовики, включая комдива Белобородова, грудью встали на защиту Суркова. И Мехлис отступился...
- В публикации использованы фото из архивов военной поры
#история #великая отечественная #ссср #землянка
Такая у нас сегодня история одной военной песни. Понравилась? - ПОДПИСЫВАЙТЕСЬ, ставьте ЛАЙКИ и делитесь своим мнением. Этим вы поддержите наш канал и не пропустите следующие публикации.
А еще вас могут заинтересовать эти публикации нашего канала (жми на заголовки):
