Сельский полустанок. Электричка, громыхая колёсами, высадив редких пассажиров, уезжает прочь. Пронизывающий ветер с мелким осенним дождём встретил Егора мрачно. Темнеет. Он понимает, что опоздал на кладбище.
«Похоронили дядьку без меня», - грустно вздыхает он, - «Сам виноват. Надо было раньше выезжать из дома. Знал же, что в городе пробки. Только кто предвидел, что из-за аварии на дороге пробки растянуться более чем на четыре часа. В итоге опоздал на электричку. Следующую, последнюю ждал ещё больше часа, плюс три часа в электричке добирался. В итоге не успел».
Он поправил дорожную сумку на плече и заторопится к автобусной остановке. Вскочив на подножку уже закрывающего двери автобуса, Егор прошёл в салон и сел на сидение у окна. Покачиваясь по просёлочным ухабам, вспоминает детство.
Родители Егора и семья старшего брата отца – Василия жили когда-то в одной деревне. Это уж после мать и отец переехали в город – Егор уговорил. Жили дружно. Все праздники и будни проводили вместе. Дров заготовить, крышу починить – это завсегда братья помогали друг другу.
Егор был совсем маленький, когда дядя Вася взял его на рыбалку в первый раз. Сколько ему тогда было не помнит, но знает, что ещё до школы. Отец возмущался, дескать рано. Но дядька на правах старшего брата настоял.
Весело было Егорке, всё интересно. Он купался и бегал по берегу речки, пока взрослые возились со снастью. Потом дядька подозвал его к себе и показал удочку, крючок и как надо забрасывать удилище.
Егор напряжённо всматривается в речную гладь, ожидая малейшего движения. Даже не заметил, как уснул. Проснулся у костра, укрытый отцовской фуфайкой. Тихо. Вечереет. Костёр потрескивает, пахнет ухой. Отец и Василий о чём-то душевно разговаривают. Дядя Вася любил Егора, как родного сына - своих-то сыновей у него не было – две дочки.
Егор приехал в деревню поздно вечером. Вышел из автобуса. Ветром разогнало тучи. Небо переливается звёздами, огромная луна. «Как кстати!» - думает он, - «В темноте по лужам шагать - того и гляди упадёшь». Он остановился закурить.
Сунул руку в джинсы за зажигалкой, но когда дёрнул её то, что-то, брякнув, упало на землю. Огляделся, что это может быть. Не увидел. Похлопал себя по карману и вспомнил: «Чёрт! Да это же ключи». Присел, вглядывается в темноту. Нашёл. Хватает связку, чувствует, как что-то ещё зацепилось - шнурок. Присмотрелся. А это старинный крестик. Усмехнулся и сунул его себе в карман куртки.
В тишине, нарушаемой только запоздалым тявканьем псов за забором, спешит к тёте Ане – вдове дяди Васи. Всю дорогу, его смущает странное ощущение, что за ним наблюдают. Несколько раз оборачивался. Никого.
Скрипнув калиткой, вошёл во двор. Постучал.
«На кухне горит свет», - думает он, - «Значит, ещё не спят. Обидно конечно, что опоздал, но что вышло, то вышло».
Двери открыла Люба – старшая дочь дяди Васи. Она, молча, проводила его на кухню и усадила за стол.
- Мы тебя долго ждали, - ворчит она, - Чего не смог раньше?
- Не-а, - мотает головой Егор с набитым ртом. Он так проголодался с утра, что сейчас был готов проглотить целого поросёнка. Люба открыла шкафчик и поставила на стол графинчик с водкой.
- Вот! – протягивает брату рюмку, - Помяни своего дядьку – моего отца Василия. Он тебя очень любил. Только сердился на тебя за то, что родителей в город увёз. Если б не уехали тогда, сейчас были бы живы.
Егор поднял голову на Любу, собираясь возразить, но она махнула рукой.
- Знаю, знаю, - вздыхает она, - Авария. Так вышло. Мамка уснула, всё тоскует по отцу, сама не своя. Я тебе постелила. Поешь и ложись. Я спать.
Она вышла. Егор налил себе ещё и залпом опрокинул. Согрелся. Краем глаза замечает тень за окном. Присмотрелся. Мальчишка лет восьми. Прилип к стеклу и внимательно смотрит на него.
- Тебе чего? – крикнул ему Егор, - Поздно уже, иди домой.
Но мальчик упорно стоит и смотрит. Егор набил полный рот и обернулся к окну. Стоит. Встал из-за стола и направился к выходу. Открыл двери и заглянул в темноту. Никого.
«Вот, паршивец!» - злится он, - «Чего приходил? Понятно, что скучно в деревне. Заняться нечем. Пришёл поглазеть на приезжего».
Только сел за стол. Снова мальчишка за окном пялится. Егор вскочил и бегом бросился во двор. А сам смекает:
«Если случилось что и помощь нужна, почему не говорит? А если хулиганит, то уши надеру».
Снова никого.
«Да, что за чертовщина?» - удивляется он, а у самого по спине мурашки пробежали. Страшно, неприятно. Вернулся в кухню. Мальчик стоит.
Егор сплюнул и махнул на него рукой. Доел и отправился спать.
Заснул мгновенно, как только голова коснулась подушки. Сон беспокойный. Сначала видит дядьку, где-то вдалеке. Он курит и укоризненно смотрит на Егора. Потом видит мальчика, того, что стоял за окном. Мальчик ходит за ним и что-то шепчет. Егору страшно, внутри всё сжимается, хочет убежать, а не может. Ноги, как ватные – ели-ели двигаются. Мальчик всё ближе и ближе к нему подходит. Егор, наконец, смог отчётливо расслышать его слова: «Верни мне! Дяденька, отдай! Это моё!»
Проснулся Егор от настойчивого удара по плечу.
- Проснись! – трясёт его Люба, - Ты своим стоном всех перепугал. Вставай, помянем отца.
Егор умылся и прошёл на кухню. Там за столом сидит вся оставшаяся от дядьки семья: тётя Аня, Люба и Валя. Он поздоровался и сел. Окинул всех взглядом, а про себя подумал: «Не стало хозяина в доме и всё без него, как стол без одной ножки. Вроде и стол, а уже ничего не положишь. Грустно!»
- Я на кладбище хочу сходить, - говорит он, - Кто меня проводит на могилу?
Люба переглянулась с сестрой.
- Ты, что? Неделю дожди шли, - говорит она, уставившись в тарелку перед собой, - Грязь непролазная. Мы кое-как вчера прошли. Ты дня два подожди. Обдует землю, маленько подсохнет. Ты же на неделю, я надеюсь. Дел дома много, поможешь? Дров наколоть, ограду починить, двери в баню.
- Да, - замялся Егор, - Конечно, я понимаю. Всё сделаю.
Весь день Егор занимался домашними делами, стараясь отвлечься от дурных мыслей. Но, только стемнело, его окутало странное чувство тревоги, беспокойства.
За окном снова появляется мальчик. Егор уже не пытается гоняться за ним. Понимает, что это мираж – плод его воображения.
«Чувство вины вызвало странное видение», - думает он, - «Почему мальчик? Странно всё».
Видение появляется три ночи подряд. На четвёртый утро, Люба предложила Егору сходить на кладбище.
- Сегодня девятый день, - говорит она, укладывая в корзинку продукты, - Помянем на могилке отца. Валя с мамой останется. Совсем ходить мамка не может. Даже по дому под руки водим. Заберу её к себе.
- Правильно, Люба! – поддержал он, - На новом месте отвлечётся. И не одна.
Возвращаясь с могилы дяди Васи, они идут другой дорогой. Решили пройти по кладбищу. Тихо. Спокойно. Егор решился и рассказал Любе о своих ночных видениях, о странном мальчишке, что преследует его.
- Не знаю, что и сказать, - пожала она плечами, - Может просто нервы, а может...
- Вот! – перебил её Егор, тыча пальцем в свежую могилу, - Вот этот мальчик!
К деревянному кресту прикручена фотография того самого мальчика. Земля ещё не осела, венки кругом.
- Так это Димка – Наташки сын! – говорит Люба, всматриваясь в портрет, - Он ещё месяц не прошёл, как утоп. Странно всё. А чего он хотел от тебя?
- Просил что-то вернуть, - отвечает Егор, вспоминая, - Только не сказал что.
- А ты часом ничего не находил здесь? – спрашивает она, - Ну, в деревне?
- Точно! – вскрикнул Егор и хлопнул себя ладонью по лбу, - Крестик! Вот он!
Вытащил из куртки крестик и протянул сестре.
- Ну! Может это и просил у тебя Дима? - гадает она, - Повесь на могиле. Если крест просил у тебя, то точно оставит тебя в покое. Чужой крест нельзя брать. К худу это.
Егор повесил крестик.
Не успел он и шагу сделать от могилы, как огромная чёрная птица схватила шнурок, и крест исчез. Егор и Люба переглянулись и пожали плечами. На душе у него почему-то стало легко и спокойно.
Больше ни ночью, ни во сне мальчик к нему не приходил.