Свою самую известную и многими любимую книгу "Лето Господне" - Иван Шмелёв написал в эмиграции в Париже. Она о русской вере, православии, Москве и семье глазами ребёнка. Автобиографическая книга, конечно.
Лирическая проза писателя перемещает нас в дореволюционную эпоху, как будто Шмелёв хочет запечатлеть ту Россию, которую знал и любил. А до него доходят слухи о разрушении церквей и монастырей, переименовании улиц в честь революционных вождей.
Надо сказать, что путь писателя к вере был очень непростой. Детство купеческого сына, конечно, насквозь пронизано православными молитвами и обычаями. Вместе с благочестивым пожилым плотником Михаилом Горкиным он учится молиться, ходит в храм, слушает его наставления. Язык книг — московский говор, многоцветный, образный, богатый метафорами, с церковной и народно-поэтической символикой.
А дальше - годы юности, московский студент растеряет свою веру. Но под влиянием супруги Ольги Александровны заново найдёт её. Их свадебное путешествие будет совершено по её желанию на Валаам, в древнюю обитель. Своему сыну Сергею, названному в честь любимого и рано ушедшего отца, он постарается передать всё, чем жили душа и ум.
А дальше - революция. Как и многие, Шмелёв был очарован Февральской, Октябрьскую не сразу не принял, питал какие-то надежды. Да и его ранние рассказы звучали в тон демократическому направлению. Самый известный - "Человек из ресторана", произведение о маленьком человеке, загнанном в угол жизнью и власть имущими.
В 1918 году он с семьёй уедет в Крым, купит здесь дачу в Алуште. Эти послереволюционные годы станут для писателя самыми трагичными. Он проведёт 3 месяца в застенках и чудом будет освобожден, - а ему грозил расстрел. А вот горячо любимому сыну трагической участи было не избежать.
Выйдя из тюрьмы, писатель узнаёт, что Серёжа арестован. Он обивает все пороги, пишет в Москву:
«Без сына, единственного, я погибну. Я не могу, не хочу жить… У меня взяли сердце. Я могу только плакать бессильно. Помогите, или я погибну. Прошу Вас, криком своим кричу — помогите вернуть сына. Он чистый, прямой, он мой единственный, не повинен ни в чем».
Сын вместе с другими белыми офицерами будет расстрелян без суда и следствия.
Уже узнав о расстреле, Иван Сергеевич просил найти и выдать тело сына:
«Я хочу знать, где останки моего сына, чтобы предать их земле. Это мое право. Помогите».
Естественно, не выдали, да и вообще место было не известно. Горе круто изменило жизнь писателя. Он резко осунулся, постарел и чувствовал душевное опустошение. Шмелевы ищут возможности выехать из Крыма в Москву. А затем хлопочут о выезде из страны. В 1922 году это стало возможным. Берлин, затем Шмелёвы окажутся в Париже
Но самое страшное было впереди.
«Я все потерял. Все. Я Бога потерял и какой я теперь писатель, если я потерял даже и Бога. С большой ли, с малой буквы — бог (Бог) — он нужен писателю, необходимо нужен. Мироощущение на той или иной религиозной основе — условие, без чего нет творчества».
В 1923 году Шмелёв напишет самую страшную книгу на русском языке, по мнению критика Амфитеатрова, - "Солнце мёртвых"
"О чем книга И. С. Шмелева?
О смерти русского человека и русской земли.
О смерти русских трав и зверей, русских садов и русского неба.
О смерти русского солнца.
О смерти всей вселенной, - когда умерла Россия - о мертвом солнце мертвых...".
Иван Сергеевич тяжело болеет, у него язвенная болезнь. Он начинает вспоминать веру в 1934 году. Молится преподобному Серафиму Саровскому, и чудо совершается, он исцелён. Происходит уже окончательный возврат к вере отцов.
Наиболее глубокое и тонкое прочтение Шмелева дал философ Иван Ильин:
"Шмелев прежде всего русский поэт по строению своего художественного акта, своего содержания, своего творчества. В то же время он — певец России, изобразитель русского исторического, сложившегося душевного и духовного уклада, и то, что он живописует, есть русский человек и русский народ — в его подъеме, в его силе и слабости, в его умилении и в его окаянстве".
Дальше наступят трудные годы Второй мировой войны, оккупация Парижа. Шмелёв сотрудничает с немецкими изданиями, навлечёт на себя обвинения в коллаборационизме. Но об этом не будем сейчас. Нас интересует путь писателя к вере. Приезжает доживать он в православную обитель во Франции, там и умрёт в первый день приезда, у подножия Богородицы, как скажет тамошняя монахиня.
В конце жизни Иван Сергеевич пишет, что хочет умереть в Москве, быть похороненным в Донском монастыре. Мечта православного писателя и коренного москвича исполнилась отчасти: в 2000 году его прах будет перезахоронен в Москве на кладбище Донского монастыря рядом с могилой отца.
А мы с вами читаем отрывок из книги "Лето Господне" о Великой Пятнице, сегодняшнем богослужебном дне:
"В церкви выносят Плащаницу. Мне грустно: Спаситель умер. Но уже бьется радость: воскреснет, завтра! Золотой гроб, святой. Смерть — это только так: все воскреснут. Я сегодня читал в Евангелии, что гробы отверзлись и многие телеса усопших святых воскресли. И мне хочется стать святым, — навертываются даже слезы. Горкин ведет прикладываться. Плащаница увита розами. Под кисеей, с золотыми херувимами, лежит Спаситель, зеленовато-бледный, с пронзенными руками. Пахнет священно розами.
С притаившейся радостью, которая смешалась с грустью, я выхожу из церкви. По ограде навешены кресты и звезды, блестят стаканчики. Отец и Василь-Василич укатили на дрожках в Кремль, прихватили с собой и Ганьку. Горкин говорит мне, что там лиминация ответственная, будет глядеть сам генерал-и-губернатор Долгоруков. А Ганьку «на отчаянное дело взяли».
У нас пахнет мастикой, пасхой и ветчиной. Полы натерты, но ковров еще не постелили. Мне дают красить яйца.
Ночь. Смотрю на образ, и все во мне связывается с Христом: иллюминация, свечки, вертящиеся яички, молитвы, Ганька, старичок Горкин, который, пожалуй, умрет скоро… Но он воскреснет! И я когда-то умру, и все. И потом встретимся все… и Васька, который умер зимой от скарлатины, и сапожник Зола, певший с мальчишками про волхвов, — все мы встретимся там. И Горкин будет вырезывать винограды на пасочках, но какой-то другой, светлый, как беленькие души, которые я видел в поминаньи. Стоит Плащаница в Церкви, одна, горят лампады. Он теперь сошел в ад и всех выводит из огненной геенны. И это для Него Ганька полез на крест, и отец в Кремле лазит на колокольню, и Василь-Василич, и все наши ребята, — все для Него это! Барки брошены на реке, на якорях, там только по сторожу осталось. И плоты вчера подошли. Скучно им на темной реке, одним. Но и с ними Христос, везде… Кружатся в окне у Егорова яички. Я вижу жирного червячка с черной головкой с бусинками-глазами, с язычком из алого суконца… дрожит в яичке. Большое сахарное яйцо я вижу — и в нем Христос".
Буду рада вашим впечатлениям от статьи и текста И.С. Шмелёва.
