Фильм Акиры Куросавы «Рай и ад» (1963) относится классике мирового кино вообще и криминального кинематографа в частности. Хотя если рассматривать этот фильм как «вещь саму по себе», то он совершенно небезупречен.
Ритм ленты постоянно сбивается. Остаются нераскрытыми характеры отдельных персонажей. Начавшись почти как театральная постановка (действие в замкнутом пространстве), кинофильм внезапно проваливался в динамику городского репортажа.
«Рай и ад» становится гениальной картиной, если принимать во внимание степень её воздействия на сферу триллеров. Редкий из современных криминальных фильмов не содержит в себе частичку этот проекта Куросавы.
Ошибочное похищение «не того ребенка» можем наблюдать, например, в «Чамскраббере» (2005). Расшифровка детских рисунков была органической частью сюжета в «Обещании» (2000). В темноте «светились» очки негативного персонажа в «Городе грехов» (2005) и т.д.
Однако именно в данном случае Куросава попытался придать своему триллеру очевидное социально-политическое звучание. Отнюдь не случайно был использован прием из «Броненосца Потемкина», а именно, в черно-белом кино имелись раскрашенные кадры. В одном из эпизодов из трубы пошёл насыщенный «розовый дым».
Курасава говорит об «искушении» вестернизацией, что может быть чреватым для японского общества. И эта мысль проходит «красной нитью» едва ли не через фильм. Представители обувной фабрики готовы выпускать менее качественную обувь, дабы та снашивалась быстрее, а потому её покупали чаще, что увеличило бы прибыль.
Негативный персонаж готов похитить ради выгоды ребенка (неважно какого). Он полагает себя «достойным» этого преступного деяния. Что характерно, полиция, ведущая расследование, явлена как некое коллективное начало, и только это приводит к успеху. Тут нет места индивидуализму, а слаженность действий напоминает либо муравейник, либо вычислительную машину.
В то же самое время в концовке фильма показаны «западные» развлечения ночных кварталов, которые продолжаются ужасами «аллеи наркоманов». К слову сказать, в этой части есть явная перекличка со стилистикой «Города грехов» (именно как фильма, но не комиксов).
Если говорить о некой социальной и даже классовой составляющей фильма, то есть сравнение двух представителей низов: похитителя и шофера, чьего сынишку в итоге выкрали. Один - эдакий «новый Раскольников» («или право имею?»), другой вечно скорбно молчащий и кажущийся забитым «Акай Акакиевич». Выглядящий скупердяям его шеф в итоге соглашается на выкуп. Однако какой ценой это ему дается?
Сумма баснословно велика, что отмечают даже полицейские. Спасение по сути чужого ребенка имеет ценой крах всех надежд на реконструкцию производства. «Хороший руководитель» поставлен перед сложной дилеммой: фабрика или жизнь мальчика?
Если же говорить об этой роли легенды японского кино Тосиро Мифуне, то невольно вспоминается недавно упоминаемый нами фильм «Рюдзо и семеро бойцов». Между этими лентами более чем пятьдесят лет, а актер почти что-то не поменялся. Сложно сказать, в чём кроется причина: «порода» или сила творчества?
