Второго марта в понедельник погода благоприятствовала перелёту по первому этапу. Чортков принимал полк. Немного поартачился с утра, а ближе к обеду дал «добро» на посадку. Полк начал уходить звеньями с десятиминутными интервалами. Эшелон через Польшу дали 12000 м. Посмотреть ничего не удалось, внизу была низкая облачность с редкими разрывами. Чортков был открыт, приземлились без проблем. Вот только у меня было пред гриппозное состояние — немного болела голова. На большой высоте от дыхания чистым кислородом мне полегчало, но на земле снова голова стала тяжёлая. Неудачное начало перелёта. Побаивался, что доктор меня отстранит и держался от него подальше. А таблеток взять было негде.
В Чорткове пришлось заночевать — и дневного времени не хватало на перелёт всего полка, и Миргород не принимал по метеоусловиям. Ночёвка в казарме моё состояние усугубила, появилась, кажется, и температура. С утра выяснилось, что Миргород заметает снегом и улучшения целый день не предвидится. Предупредив комэску, пошёл к доктору взять какие-нибудь пилюли. Комэск пошёл со мной и уведомил доктора, что резервных лётчиков нет, они на следующем аэродроме, мол, делай что хочешь, но приведи замполита в порядок. Ситуация для меня была неприятная со всех сторон: и перед командирами неудобно и подчинённым нехороший пример показываю.
Доктор моим состоянием не особо озаботился, пообещал комэске, что поставит меня на ноги, и к завтрашнему вылету буду, как огурчик. Нашёл укромное местечко, уложил меня на кровать и начал врачевать. Но вместо ожидаемых пилюль или шприца, в его руках оказалась какая-то странная коробочка, в которой оказались тонкие проволочки с головками. Он начал протирать моё лицо ваткой со спиртом, а потом взял в руки проволочку. Я насторожился и начал выяснять что у него в руках. Оказалось, доктор решил меня вылечить иглоукалыванием. Я и не знал, что он владеет этим методом.
Процедура оказалась весьма неприятной: доктор ввинчивал иглы в нос, в уши, в районе бровей и в определённый момент меня будто током било. Делать было нечего, пришлось терпеть. Только я притерпелся после введения всех игл, как доктор начал их шевелить, а меня стало опять дёргать, как от удара током. Да чтоб тебя…, эскулап чёртов!
Несмотря на обещания доктора, огурчиком я себя после процедуры не почувствовал. Но, в угоду доктору, признал, что мне стало лучше. Немного. Доктор пообещал процедуру повторить перед сном. Напросился, блин.
На следующее утро доктор поинтересовался моим самочувствием, я уверил его, что справлюсь и он меня допустил к перелёту. Голова была чугунная, я сел в кабину и уже на рулении включил чистый кислород, чтобы просушить носоглотку. Добавил на терморегуляторе температуру в кабине, чтобы в полёте прогреться. Лететь было меньше часа, но я успел пропотеть, как в сауне. Миргород был закрыт сплошной облачностью с верхним краем 8000 метров. Распустились за облаками и заходили на посадку одиночно. Нижний край облаков был 300 метров, срывался снег, который ухудшал видимость до 3 км. Только после сруливания с полосы обнаружил, что окрестности аэродрома завалены снегом. Это меня удивило, ведь в Чорткове снега уже не было, а в воздухе чувствовалась весна. Судя по высоте снежных отвалов по сторонам рулёжек, миргородским службам обеспечения пришлось трудиться в поте лица, чтобы принять наш полк. А между тем, снегопад начинал усиливаться, и полку пришлось заночевать.
После того, как определились с ночлегом, отпросился у комэски отлучиться. В гарнизоне жила родная тётя жены и я обещал её навестить, если будет такая возможность. Встретили меня радушно, хотя я свалился, как снег на голову. Познакомились. Хозяин был связистом, прапорщик. Срочную служил на Дальнем Востоке, где и встретил будущую жену. Заметив, что я выгляжу хуже огурчика, предложил подлечиться «Перцовкой». Это было не в моих правилах — употреблять перед лётным днём, - но ключевое слово было «подлечиться», да и знакомство состоялось. Хозяин делал прогноз, что метель будет всю ночь и день, ухода полка не состоится. Но я не поддался, выпил сто грамм для профилактики и остановился. Меня попотчевали малиновым вареньем с крепким чаем, тоже для профилактики. Посидели душевно, распрощались, как родные.
А утром после завтрака получили добро на вылет в Миха-Цхакая. Погода в Миргороде не изменилась: низкие тучи сыпали редкими, но крупными хлопьями. Батальон обеспечения работал всю ночь, чтобы избавиться от гостей. Да и контроль за перелётом полка был из высоких кабинетов. Лишнее внимание со стороны московского начальства местному командованию было ни к чему.
Я, и правда, почувствовал себя утром немного лучше: «Перцовка» с малиной, видимо, помогли.
Снега за ночь стало ещё больше. Рулил по рулёжке, как по снежному тоннелю, только кабина виднелась над сугробами. Снегопад начинал усиливаться, видимость ухудшалась. Выстроились звеном на полосе, которая просматривалась едва до середины. Взлетели по одному с интервалом 40 сек, после пробивания облаков собрались на догоне. Облака были с верхним краем 6000 метров, но МиГ-29 имел вертикальную скорость набора высоты побольше, чем МиГ-23, поэтому сбор произошёл быстро. Облака были до самого Большого Кавказского хребта, а за хребтом было чисто. Море золотилось на солнце, притягивая мой взор. Любоваться было некогда: начали снижаться для захода на посадку на аэродром Миха-Цхакая.
Опустившись из кабины на бетонку, огляделся по сторонам. Горизонт со снежными хребтами был непривычно высоко, мне показалось, что мы приземлились в какую-то яму.
Надо было идти на старт, предстоял следующий этап перелёта. Я в полёте опять себе устроил в кабине прогрев организма, был весь мокрый. Не снимая шлема, подняв меховой воротник демисезонной куртки, потрусил в сторону старта, не поднимая головы. И вдруг взгляд упёрся в бойца, который окапывал дерево. Поднял глаза и обнаружил, что боец был в майке и ковырялся лопатой под пальмой. Я даже остановился от такой картины. Огляделся. Теплынь! Кругом буйствовала зелень и цветы. Блин, а я в демисезонной куртке с поднятым воротником! У меня перед глазами ещё стояли миргородские сугробы и метель. Опустил воротник и пошёл к старту, который представлял из себя большую беседку. Только в этой беседке на передней стенке висела привычная классная доска и схемы.
После заправки самолётов вылетели в Ситал-Чай. Заняли заданный эшелон и земля скрылась под низкими облаками и не показывалась до самой посадки. Каспийское побережье встретило ветром, дождём и плохой видимостью. Заходили по одному, я попал под заряд дождя и обнаружил, что на лобовом стекле собирается водяная плёнка, через которую посадочную полосу не видно. Надо было отклонять голову, чтобы рассмотреть полосу в боковой части лобового стекла, где плёнка уже срывалась струями. На МиГ-23 такого не было. Вот тебе и — прекрасный обзор! Впрочем, такого уж дискомфорта, от того, что приходилось заглядывать сбоку, я не испытывал. А на выравнивании и приземлении смотришь влево, где водной плёнки нет. Сели все нормально. Дневное время закончилось, пришлось заночевать. Опять - казарма роты охраны.
На следующий день не принимали Мары — пыльная буря. В Ситал-Чае погода была мерзкая: ветер, низкие тучи периодически приносили с моря ливневые осадки. Просидели на аэродроме. Во второй половине дня умудрились добраться до берега, но он был непроходимый. Накатывали грязные волны, вдоль берега лежала полоса непонятно чего, то ли водоросли, то ли какой-то мусор. Влажный ветер пронизывал даже демисезонную куртку. Вернулись в служебную зону, которая выглядела ужасно. Убогие строения, наружная теплотрасса, на которой теплоизоляция пестрела лохмотьями. Это, конечно, избаловала нас Восточная Германия своим порядком, отвыкли. А люди здесь служат, приспособились, привыкли, находят и здесь свои прелести жизни.
В субботу убрались из этого царства слякоти в Мары. Там было уже жарко, по меркам ГДР, и сухо, в отличие от Ситал-Чая. По пути туда обратил внимание на горы, которые проплыли внизу по правому борту. Они мне напомнили столовые горы из ковбойских фильмов. Надо же! Как же разнообразна природа нашей страны!
Вылетели из Мерзебурга в понедельник, а приземлились на авиабазе в субботу. Можно было бы и быстрее добраться, а можно было и дольше лететь. Как бы там ни было, а прилетели все — ни одного самолёта на промежуточных аэродромах не оставили. Отказов серьёзных не было, а с лёгкими отказами справились, настройки системы навигации работали отлично, лётчики полка справились с погодными условиями на всех чужих аэродромах. Конечно, такое начало проверки всех вдохновляло. Ведь перебазирование полка тоже оценивается. А за перебазирование полку поставили оценку «отлично».
Теперь надо держать эту марку и дальше. Главная предпосылка к этому — наши самолёты четвёртого поколения против марыйских самолётов третьего поколения. Посмотрим как это будет выглядеть в натуре.
Содержание статей по службе в ДВО:
Галёнки
https://zen.yandex.ru/media/id/5fd09e8ca99f9e62253487e5/625fab969c8873034dd4d078
Орловка
https://zen.yandex.ru/media/id/5fd09e8ca99f9e62253487e5/625fad8608e3e51f0fea9a9c
