Анна Викторовна закончила мыть посуду после ужина, и собиралась пойти в свою комнату отдыхать. И тут, из комнаты невестки и сына послышались глухие удары. "Неужели опять?" - с замиранием сердца подумала женщина. "Бедная Настенька, на ней ещё прошлые синяки и ушибы не успели зажить, а он опять за своё!"
Женщина замерла на месте, прислушиваясь и очень надеясь, что сын успокоится быстро. Но как бы не так! Удары слышались всё чаще, и кроме этого к ним добавились вскрики Насти, которые тут же заглушил рёв Кости:
-Заткнись скотина! Молчи!
"Это никогда не кончится! Никогда!" - пронеслось в голове у Анны Викторовны. "Рано или поздно он её покалечит, либо убьет! А что, если ещё и до Дашутки доберётся?!! Даже если и не тронет физически пока, как ребёнку расти в такой обстановке? Кем она вырастет? Это всё моя вина. В свое время я совершила роковую ошибку, терпя избиения отца Кости, и в результате вырастила монстра. Настя, бедная девочка, она ни в чем не виновата. И, даже возможности сбежать, это чудовище её лишил!"
Анна Викторовна машинально, движениями робота, открыла ящик кухонного стола и её пальцы сами собой нащупали там разделочный нож. Можно было сказать, что это было спонтанно, но это было бы не совсем правдой. Мысли о том, как прекратить этот ад появились у женщины с тех самых пор, как её сын жестоко избил невестку, после её неудачного побега. Тогда женщина поняла, Костя никогда не отпустит Настю, и не даст жизни ни ей ни Дашутке.
Взяв в руку нож и крепко зажав его, женщина завела эту руку за спину и преувеличенно спокойной походкой пошла в комнату, из которой слышались удары и вскрики.
Открыв туда дверь, Анна Викторовна увидела до боли знакомую картину, но ещё не могла понять причины, по которой сын взъярился на этот раз. А поняла только, услышав его слова, которые он повторял избивая жену:
-Уйти она от меня надумала! Размечталась! Не будет этого никогда!
С перекошенным лицом зверя Константин повернулся к вошедшей в комнату матери. А женщина всё также спокойно, как и вошла, сказала:
-Остановись, Костя! Это не Настя решила от тебя уйти, это я ей посоветовала. От тебя нужно бежать, ты не человек, ты зверь! И я не дам этой девочке жить со зверем. Она ни в чем не виновата.
Анна Викторовна прекрасно понимала, что последует после её слов. И, даже позволила сыну нанести ей несколько ударов, как бы специально подставляя лицо. И только после того, как один глаз у неё закрылся и хрустнул сломанный нос, она достала нож из-за спины. Женщина вонзила его в грудь сына, своего сына, своего мальчика, любимого мальчика, которого когда-то баюкала на руках, утирала ему слезки, и зацеловывала всего, любя до умопомрачения.
Когда Настя увидела, что сделала свекровь, она пронзительно завизжала, а женщина с разбитым лицом посмотрела на неё единственным открытым глазом и сказала:
-Ты свободна, дочка. Больше он никогда не сможет тебя обидеть.
Настя оставалась жить в квартире мужа до суда над Анной Викторовной. Но, она жила там не только со своей дочкой, к ним приехал Сергеич. Отец заплакал, впервые со времен детства, узнав, что происходило в этой квартире. Мужчина не мог себе простить, что не прислушался к своей интуиции и дал этому уроду увезти свою дочь.
На суде Настя выступала свидетелем. Когда девушке дали слово, она прошла к трибуне и уверенно сказала:
-Анна Викторовна защищала свою и мою жизнь. Константин угрожал нам убийством. Она не хочет этого говорить, потому что Костя её сын. Но, если бы она так не поступила, кого-то из нас сейчас не было бы в живых, а может и обоих.
Судья немного недоверчиво приподнял брови.
-Странно, раньше таких показаний в деле не было, только систематические избиения. Вы уверены в своих словах, и знаете ответственность за дачу ложных показаний?
-Да, я уверена в своих словах, - всё также твердо настаивала Настя. - Константин угрожал нам убийством.
Тогда судья обратился к сидящей за решёткой и плачущей Анне Викторовне:
-Подсудимая, вы подтверждаете слова свидетельницы? Сын грозил вам убийством?
Анна Викторовна сначала, не в силах ничего вымолвить от слёз, просто закивала. Потом, собрав волю в кулак, произнесла:
-Да, Костя говорил что убьет.
Женщина понимала, что делает Настя. Девушка пытается её защитить, желая, чтобы статья была переквалифицирована, как самооборона.
Благодаря показаниям Насти Анне Викторовне присудили два года колонии общего режима. Были учтены ещё, конечно же, и побои снятые с Насти и подсудимой, свежие и уже поджившие, и показания соседей, которые в большинстве своем слышали, что происходит в этой квартире, но не желали вмешиваться.
Когда подсудимую выводили из зала суда, она до последнего выворачивала голову, смотря на невестку и стараясь думать лишь о том, что она её спасла, что теперь Настя сможет воспитать Дашутку в мире и любви.
Прошло два года. Тяжело пришлось в колонии Анне Викторовне, но она пережила свое заслуженное наказание с достоинством. И вот, наконец, наступил день освобождения! День выдался пасмурным, с неба не переставая накрапывал холодный дождик. Женщина, ежась от холода, в одежде не по сезону, подошла к огромным железным воротам, которые с противным скрипом открылись перед ней. Анна Викторовна думала о том, как ей не охота возвращаться в пустую квартиру, где все будет ей напоминать о страшном событии. И тут, женщина увидела, как из стоящей неподалеку от тюремных ворот машины, выскочила знакомая фигурка и побежала к ней, раскинув в стороны руки. Это была Настя, и кинувшись на шею к Анне Викторовне она повторяла:
-Мама, я так рада, так рада тебя видеть!
Свекровь, не в силах произнести ни слова, от переполнявших её эмоций, тоже обняла эту девушку, ставшую ей как родная дочь.
Женщины так и стояли бы, обнявшись, под холодным дождем, если бы их не поторопил, сидевший за рулём машины, Сергеич. Приоткрыв окошко автомобиля, он крикнул:
-Долго вы ещё там стоять собираетесь? Намокните целиком, потом мне сиденье намочите.
Радостно засмеявшись Настя схватила Анну Викторовну за руку и увлекла её за собой в машину. На заднем сиденье сидела пристёгнутая в детском кресле Дашутка. Настя обернулась и сказала девочке:
-Дашунь, скажи, как я тебя учила.
-Бабушка, мы тебя ждали, - пролепетала девочка, и Анна Викторовна снова расплакалась, не переставая целовать розовые щечки малышки.
Немного опомнившись, женщина посмотрела на Сергеича, сидевшего за рулём, потом за окошко. Машина, набирая скорость, выруливала на трассу.
-Вы приехали сюда на своей машине, так далеко, чтобы встретить меня?
-Да, конечно, мама. А как же иначе? Дорога, конечно, была долгой, и назад придется так же долго добираться, но зато ты не будешь трястись в поезде, сражу же, только освободившись. После этого... - Настя немного замешкалась, потом продолжила, - в общем после случившегося, я вернулась в свой город, к папе, ну ты это знаешь. И сейчас мы решили, что ты должна жить с нами. Мы уже подготовили тебе комнату, и я даже перевезла туда твои вещи. Ты не против, мама?
Анна Викторовна немного растерялась:
-Как к вам? Я не могу, не хочу быть обузой!
-Да какая же ты обуза, мама, ты что? К тому же, я подумываю выходить на работу. А Дашутке будет лучше с бабушкой, чем в садике. Как ты считаешь?
У женщины больше не было слёз, казалось она выплакала их все, ещё перед воротами тюрьмы, обнимаясь с дочкой. Но она счастливо улыбнулась:
-Я так счастлива, что буду с вами! Спасибо!
Анна Викторовна немного помолчала, а потом, задумчиво смотря на унылый пейзаж, проносившийся за окном автомобиля, прошептала:
-Теперь мы будем жить, да мы будем жить!