К фильму «Американская Мэри» (2012) нас уже давным-давно привели две «тропки». Во-первых, это едва ли не самая резонансная роль Кэтрин Изабель, лет десять назад считавшейся «принцессой хоррора». Во-вторых, мы уже давно разрабатываем тему отчуждения (как центральную для мрачного кино). В данном случае речь идет о физическом отчуждении от самого себя.
Нечто подобное мы упоминали в предыдущем посте, посвященном фильму «Экстаз» (2018), в котором главные герои перестают быть личностями, но превращаются в телесный орнамент, составленный, казалось бы, из самостоятельно функционирующих конечностей.
Такова суть постмодерна и пришедшей ему на смену ещё безымянной эпохи. Вначале мы теряем социальную идентичность. Затем вас призывают утратить национальную принадлежность. Потом становится модным отказаться от своей половой идентификации. В итоге вы формально перестаете быть человеком, ибо отчуждаетесь от своего же собственного тела.
Сестры Джен и Сильвия Соска фильм делали почти что со знанием дела, ибо они сами являются частью фриковых субкультур. Хотя лично нас они интересует лишь как создательницы специфических фильмов, в сюжете и стилистике которых умело балансируют на тонкой нити, практически незримо разделяющей между собой хорроры, слэшеры и биопанк.
В итоге большая часть созданных ими лент вовсе не про то, что вам могло бы показаться. Например, в «Американской Мэри» искусно обыграны ассоциативные отсылки к коктейлю «Кровавая Мэри» и подспудный страх перед эсэсовскими врачами-садистами, которых почему-то большая часть публики мыслит хирургами, хотя те в значительной мере были инфекционистами.
Однако всё-таки хирург в итоге режет своего пациента; опять же его этика в заметной мере отличается от норм поведения, например, терапевта. По этой причине в фильме звучит фраза: «Хирурги не обладают такой привилегией, как сожалеть о чём-либо».
Мэри - подающая большие надежды студентка, которая хочет быть непременно хирургом. Она даже в свободное время тренируется на индейке. К слову сказать, сцена её разделывания крупным планом – не самое приятное зрелище. Хотя речь, по сути, идёт о самом обычном кулинарном действии.
Есть только две проблемы. Во-первых, у Мэри нет денег на продолжение обучения. А потому она решает устроиться танцовщицей в клуб с сомнительной репутацией. В этой связи была очень забавная (прямо-таки в стиле нуара) беседа: «- А теперь настала самая неприятная часть нашего собеседования… - ??? – У тебя нет проблем с лишним весом? – Откуда? Я же голодающая студентка»
Во-вторых, она становится жертвой не самых вменяемых преподавателей. И это прискорбное обстоятельство выпустило на волю её «демонов тёмной стороны души». В криминальном мире Мэри проявила себя ведь не как танцовщица, а как подпольный хирург. Таковые требуются почти всегда – то залатать кого-то, то вынуть пулю и т.п.
И именно отсюда она сделала шаг в мрачную сферу нелегальных модификаций тела. То, что она творит, некоторые воспринимают как искусство. Хотя саму Мэри тошнит от своей работы. Однако это приносит деньги, а ещё эта милая девушка стала вызывать страх даже у самых отмороженных гангстеров, ибо те видят в ней лишь «кромсательницу».
