Александр Семениченко
Середина 70-х годов. Вот уже девять месяцев я летаю в составе штатного экипажа самолета Ан-2. Командир у меня очень своеобразный. Зовут его Серега. Мне с ним с одной стороны очень повезло, а с другой стороны работать с ним довольно трудно. Но возможно именно эти трудности и помогли мне через два года после училища пересесть в левое кресло. Везение заключалось в том, что я целый год работал только на транспорте, Серега каким-то чудесным образом избегал «химии». Как охарактеризовать натуру Сереги, я не знаю. Его спокойствие и флегматизм оценке не поддаются. В своей работе он предпочитал длинные пассажирские или грузовые рейсы.
Два первых месяца Серега постоянно контролировал все мои действия, как на земле, так и в воздухе. А потом просто ходил со мной и ставил свои подписи. Я проводил штурманскую подготовку, анализировал погоду, согласовывал загрузку со службой перевозок, и прочее, прочее, прочее. Конечно, за это время я научился очень многому. Дальше стало еще интереснее. Если при выполнении пассажирского рейса на Ан-2П была не полная загрузка, то одиночное кресло по левому борту Серега резервировал для себя. Вскоре после взлета он занимал его и практически до посадки превращался в пассажира: читал, разгадывал кроссворд или подремывал. Я в это время крутился в кабине: пилотирование, навигация, связь, контроль работы двигателя, оценка погоды… На мое удивление к сложившемуся положению Серега ответил очень просто:
- У тебя такой же диплом, как и у меня, и пилотское свидетельство такое же. Ты профессионал, работай.
Но больше всего меня удивил его флегматизм во время одного грузового рейса. Была осень, середина октября. На борт загрузили несколько громоздких ящиков, которые заняли почти весь объем грузовой кабины. Погода по маршруту не самая лучшая, временами провисание облачности, временами дождь, ветерок подбалтывает. Все это насторожило Серегу, появилась вероятность засесть в чужом порту по погоде. После посадки, чтобы не терять время, Серега пошел по службам аэропорта, а я остался сдавать груз и грузиться в обратный рейс. Хорошо бы еще и дозаправиться, литров триста, но бензозаправщик уехал на закачку и будет минут через сорок. Обратный груз небольшой, десять мешков по тридцать килограмм, уже загружен и зашвартован. А вот и Серега, явно торопится. На него это не похоже. Докладываю остаток топлива и перспективу заправки. Секунда на раздумье.
- Ждать некогда, погода портится, бензина хватает, - принял решение Серега.
Взлетаем, погода ухудшилась. Порулив минут двадцать, Серега передал штурвал мне. А сам сделал себе на сиденьях в грузовой кабине ложе и устроился на нем. Для меня это уже привычно, кручусь за себя и за того парня, что расположился в грузовой кабине. Но вот погода «прижала» основательно, зову Серегу. Он заходит в кабину, смотрит на муть впереди:
- Ну, чего тебе?
Объясняю, что погода сломалась.
- Компас есть, авиагоризонт и высотомер работают. Настройся на наш привод, чтобы легче было, - дал «добрый» совет Серега и снова вышел.
Минут за двадцать до посадки включилась лампа аварийного остатка топлива. Опять зову Серегу. Заходит, смотрит, оценивает. Нехотя занимает свое место и задает мне вопрос:
- Ну и где я тебе бензин среди неба возьму?. При этом у него на лице абсолютное спокойствие.
Наконец посадка, очень переживаю, что двигатель остановится на рулении. Но нет. Зарулили на стоянку, прожгли свечи и остановили двигатель «стоп-краном».
У меня было ощущение, что от меня пар идет. А Серега, неторопливо собрав свой портфель, неспеша вышел из самолета. Отошел немного и вернулся:
- А ты говорил не хватит. Видишь, хватило.
И ушел своей неторопливой походкой.
