Литературная карьера крестьянского поэта Петра Шамова (1894-1958 гг, село Малинки, Рязанской губернии), перебравшегося в Москву весной 1925 года, развивалась стремительно. Многие центральные газеты, такие как "Батрак", "Беднота", "Рабочая газета", "Красная звезда", "Учительская газета" печатают его стихи. Литературные и общественно-политические журналы «Московский пролетарий», «Молодая гвардия», «Новый Мир», «Крестьянка», "Крестьянский журнал", «Прожектор», «Огонек» также публикуют его произведения. В это время в Москве, которая всегда была центром литературной жизни, поэт знакомится со многими известными литераторами. Среди них Владимир Маяковский, Сергей Есенин, Михаил Булгаков и многие другие участники литературного процесса того времени. В 1927 году его принимают в известное в то время литературное общество "Никитинские субботники", где он представляет свои произведения и участвует в заседаниях общества. В 1929 году ГОСИЗДАТ РСФСР принимает в работу сборник его стихотворений и готовит его к выпуску.
Но уже к осени 1929 года черные тучи сгустились над головой поэта. 18 октября 1929 года по доносу осведомителя его задерживают сотрудники ОГПУ в Москве за написанные, но не опубликованные стихотворения. На поэта заводят уголовное дело и отправляют в Бутырскую тюрьму в Москве
Поэту предъявляет обвинение в агитации против советской власти. В Бутырской тюрьме делают фото поэта в профиль, и в анфас.
После ареста, на съемной квартире Шамова по адресу: г. Москва, Большой Кисловский пер. д. 1/13 был произведен обыск, в результате которого была изъята переписка, принадлежащая поэту. Примечательно, что при обыске было найдено письмо из деревни от его родителей, в котором говорилось о том, что у них хотят отобрать часть имущества и отец просит его срочно приехать и разобраться с этим.
В этом письме, скорее всего и скрыта разгадка создания поэтом в 1929 году политического стихотворения «Черный костер», вот некоторые строки из него:
Перед хилыми холмами хат
Похороненных чувств человечьих,
В несмолкаемый буйный набат
Я сзываю грозовое вече.
Я сгораю на черном костре,
Умирать нам и жить не ново,
Мы испробуем что острей
Штык или слово.
Приступили вы к горлу с ножом!
Иль для вас и для нас нет поруки; –
Не по праву, а грабежом
Взяли вы всё в преступные руки.
В те годы в стране начиналась сплошная коллективизация, и часть личного крестьянского имущества, а также скот, включая лошадей, принуждали «добровольно» передавать в колхозы, а фактически просто отнимали имущество, переводя его в общественную собственность, что вызывало недовольство многих крестьян на селе. Такая же участь постигла семью родителей поэта из села Малинки Рязанской области. Поэт не мог остаться в стороне от этого процесса и выразил свое мнение в стихотворении. Тема массовой коллективизации активно обсуждалась в обществе. Страна проходила очень сложный период своей истории.
На допросе он дает показания о написании им нескольких стихотворений, которые не предназначались для печати. После дачи признательных показаний и проведения следствия 20 ноября 2029 года уголовное дело Петра Шамова было направлено на рассмотрение Особого Совещания при Коллегии ОГПУ, где поэта постановили привлечь к уголовной ответственности по политической статье 58-10 Уголовного кодекса РСФСР (пропаганда или агитация, содержащие призыв к свержению или ослаблению советской власти). В итоге последовал приговор: 3 года лишения свободы, с отбыванием наказания в лагере особого назначения. После такого развития событий, ни о каком сборнике стихотворений уже не могло быть и речи.
Поэта отправляют по этапу в Соловецкий лагерь. Лагерь к тому времени непрерывно разрастался и имел множество отделений в разных местах. Поэт попал в отделение Соловецкого лагеря в Карелии. В заключении он работает на сплаве леса и пишет стихотворение «Песня о сплаве», вот несколько четверостиший из него:
Мы пели о славе
И славных боях,
Сегодня о сплаве
Вам песня моя…
Лучами размолот
Настывший бугор,
Кто молод – за молот,
Кто смел – за багор.
Бей влево, бей вправо
Знай дело своё,
В бетонной оправе
Реки лезвиё.
Работа до пота,
До крепкого сна,
С немалой заботой
Приходит весна.
Лесами и всем-то
Наш север богат.
И быстрые темпы
Ударных бригад…
В стихотворении он проводит линию от «славы» до «сплава», между которыми всего лишь один шаг. Из стихотворения видно, что поэт работал на тяжелой работе в лагерной бригаде сплавщиков леса.
Количество осужденных в стране с каждым годом увеличивалось, и руководством партии было выпущено постановление по разгрузке лагерей от нетрудоспособных заключенных, с заменой наказания на ссылку в отдаленные районы страны. Согласно этому постановлению 15 марта 1931 года, П. Шамов был освобожден из Соловецкого лагеря по состоянию здоровья и выслан на оставшийся срок в город Великий Устюг.
Поэту было запрещено проживать в крупных городах, включая Москву и Ленинград. Из ссылки в Великом Устюге 28 июня 1931 года поэт пишет письмо И.В. Сталину. В письме он сообщал о том, что родился в бедной крестьянской семье, в ранней молодости много батрачил, что воевал в гражданскую войну в рядах Красной Армии за советскую власть, что он не враг, что осознал свои ошибки. В этом же письме поэт сообщал, что в лагере также занимался творчеством и культурно-массовой работой. В частности, создал для Соловецкого лагеря текст песни «Ударник Соловчан». Эта песня зазвенела во многих отделениях Соловецкого лагеря и стала маршем заключенных.
Слышен прибоя далекого рокот,
Слышен прибоя далекого гул.
Сильно и дружно ударим по сроку,
Каждый удар наш удар по врагу.
В топких болотах карельских раздолий
В тяжких трудах и борьбе –
Сами мы выкуем волю и долю,
Сами мы выкуем счастье себе.
В конце письма поэт просит, обращаясь к И.В. Сталину, о возможности снятия ограничений после ссылки, также просит предоставить ему возможность вернуться в пролетарские ряды для строительства нового общества. В конце 1932 года, после окончания ссылки, Шамову разрешили вернуться в Москву, но официально не реабилитировали и публиковаться в газетах и журналах после отбытия срока (да еще по такой статье) поэт не мог. Конечно же, Петр Шамов продолжал писать стихи, но архив поэта до сих пор не найден и еще остается много тайн и загадок, связанных с его судьбой и творчеством.
