Наконец-то удалось доделать рассказ о нашем финальном походе прошлого года. Причём, не где-то там, где всё вокруг красиво и удивительно, а рядом с домом, где казалось бы всё давно знакомо и привычно. На самом деле, мы и раньше любили побродить по октябрьским лесам вокруг Тулы, но в последние годы как-то забыли о них, предпочитая леса крымские. А тут вдруг, в отпуске, возвращаясь с Беш-Тау в Железноводск, вспомнили наши прошлые вылазки и пообещали друг другу, что по возвращению домой обязательно до слякоти и дождей выберемся в лес. Мы надеялись, что солнышко раскрасит позднеосенние пейзажи и подарит нам богатый на фототрофеи денёк. Но у погоды были, похоже, другие планы на последний день октября...
Мы ехали в автобусе по «Калужке», глядя за окна, и низкие серые небеса не обещали никакой благосклонности! А когда мы высадились у посёлка Зайцево на заросшей высохшими взлохмаченными сорняками обочине, нас приветствовали только сырой промозглый ветер и очень задумчивый кот. Будто нарочно — для поднятия настроения! Мы закинули за плечи рюкзаки и зашагали по улочкам незнакомого посёлка, разглядывая дома и палисадники. Вдоль чьих-то заборов, по мокрой от росы (или дождя?) траве выбрались на очередную дорогу. Нет, с асфальтом нам было не по пути! Наше направление — по грунтовке, мимо заросшего, пахнущего тиной пруда под названием «Барский». Да, когда-то, наверное, тут было чудное местечко… Теперь — грязь, мусор, неаппетитные запахи. Грунтовка повела дальше, и мы, лавируя между лужами, следовали за ней.
Вскоре мы выбрались из перелесков на открытое пространство. Дорога, отрываясь от леса, уводила дальше в поля. А впереди, далеко-далеко, под вздыбленным вверх горизонтом, виднелись какие-то обрывы с ярусами берёз на них. Над головами в серых небесах приключилась прореха, и там, в манящей дали, вспыхнули тёплым золотом вершины деревьев. Неужели? Листья на берёзах?.. Издали было не разобрать. Вблизи нас все деревья уже расстались со своей листвой, и сиротливые голые ветви теребил неласковый ветер. Небесная занавеска над далями задёрнулась, видение золотой осени погасло. Тучи бежали по небу полосами — полоска светлая, полоска тёмная. И надежды наши на солнышко таяли всё быстрее. Ёжась от холода, жалея о тёплой шапке и перчатках, мы зашагали по неуютной дороге через поле.
По обочинам красовались сухие метёлки золотарника. Летом назойливо-жёлтые, однообразные, на пороге зимы они приобрели изысканность палевых оттенков. За сдержанных тонов полями виднелись пасмурные дали, и Лена, прилипшая к видоискателю своей камеры, вдруг получила из рук Андрея замечательный подарок. Телеобъектив — вот это радость! В окошке видоискателя мир стремительно сделался волшебным. Давно она так не радовалась золотарнику! Похоже было, что фотоохоте таки быть!
Вопреки фантазиям Лены мы двигались вовсе не в сторону далёких берёзовых обрывов. Путь наш лежал теперь через открытое пространство, на котором властвовал безжалостный ветер, терзавший орнаменты сухих трав. Всё реже в бегущих по небу тучах проглядывали проблески света, и мы понемногу смирялись и с холодом, и с пасмурностью. Справа, далеко-далеко у горизонта, изредка можно было разглядеть фрагменты трассы — по редкому движению автомобилей. За полями показались холмы, и за их плавными волнами нам открылась в конце концов светлая просторная гладь. Дальше нам предстояло пройти вдоль реки Непрейки между Головным и Темненёвским прудами.
Впрочем, то, что представлялось издали прудами, вблизи являло собой странное зрелище. Дорога вела по плотине, и если справа всё же была вода, то Темненёвский пруд слева оказался спущенным. Широкое пространство мокрой земли, покрытое кое-где растрескавшейся сетью трещин коркой, грязное и неприглядное, простиралось за условным ограждением из торчащих сквозь насыпь берёзовых прутьев. А посередине этого странного пейзажа извивался змейкой тонкий ручеёк. Хоть кино снимай! То ли Зона, то ли Космос…
За спинами нашими остался преграждавший дорогу шлагбаум с запретительными табличками — и запертый ржавый киоск-теремок. Наверное, в сезон здесь сидит какой-нибудь охранник. А может, и не сидит… Над живым Головным прудом склонилась берёзка, терзаемая всё тем же вездесущим ветром, и некоторое время мы посвятили ей, держа камеры озябшими руками. У краешка прудов росли стеной могучие камыши. А дальше дорога ныряла в прибрежный лесок. И небо вдруг расщедрилось нежданным подарком. Забрезжило солнышко — пусть на минутку другую, но всё же! Тем ярче и краше оказалось зрелище солнечных лучей на пасмурной подложке! А на уютной полянке обнаружилась беседочка — очень кстати, самое время перекусить! Ветер стих, всё чаще проглядывало солнце. Блестела рядышком вода пруда. Мы обедали, пили чай из термоса, наслаждаясь внезапным теплом и ласковой лесной тишиной.
А где-то вдали, на другом берегу, шла активная жизнь. Туда приезжали машины, и у палатки на повороте дороги с приехавших, похоже, брали мзду за въезд. Собственно, за плотиной, которую нам предстояло обойти, на карте значится рыбхоз. Очередь из машин на другом берегу внушала уверенность в отличном клёве! Но мы были без удочек — мы шли «по дрова»!
Завершив трапезу, мы продолжили путь по грунтовке. К нашему удивлению, здание, темневшее слева за забором, оказалось не заброшенным. В крайнем окошке теплился электрический огонёк, а за забором приютилась сельскохозяйственная техника. Дорога выбралась из перелеска — и превратилась в улицу малюсенького посёлка Непрейка. Шесть дворов и восемнадцать человек населения! Но там даже был домик официального вида — типа администрация.
Дома по обеим сторонам улицы стояли интересные, самого разного фасона. Особенно впечатлило соседство новенького аккуратного домика с архаичным покосившимся теремком — явно доживавшим свой век, зато выкрашенным жизнерадостно-яркой краской. Мы глазели по сторонам и думали: как тут живут люди? Где работают? Или ездят куда-то на работу на собственных авто?..
Гладь пруда поблёскивала справа. Нам же предстояло уйти от реки в лес по размытой и разбитой, но такой манящей грунтовке. Человеческое жильё осталось позади. В заповедных уголках под защитой леса ещё держались за ветки последние жёлтые листики берёз, и представлялось, как тут, должно быть, было красиво ещё пару недель назад…
Впрочем, красиво было и сейчас. По обочинам алели кое-где ягоды калины — полупрозрачные бусинки, полные горьковатого сока, брызгавшего на пальцы, стоило за них взяться. И на фоне тёмно-лиловых недр леса картинно светлели кустики сухого золотарника.
На дороге среди отражавших небеса луж Лена остановилась — позвонить куму, поздравить с днём рождения. Чудо! — связь была, и вполне достойная. Пока шёл разговор, снова выглянуло солнце. И стена леса впереди, тёмного и дремучего, засияла вдруг паутиной палевых ветвей, наполнилась глубокой зеленью елей, словно билибинская иллюстрация к русской сказке. И так это было удивительно красиво, что мы наперегонки принялись щёлкать фотоаппаратами, перетаптываясь и приплясывая в очереди к самым выгодным точкам и ракурсам. Спешили, боялись, что солнце уйдёт. А оно не уходило! Оно вышло прочно, широко, уже не пробиваясь сквозь тучи, а заливая всё вокруг уверенным ярким светом. И небо над лесом, куда нам предстояло войти, вдруг оказалось чистым и голубым.
Изнутри пронизанный солнечными лучами лес тоже был прекрасен. Он и вправду оказался дремуч, буреломист, завален валежником, переплетён серыми, заросшими лишайником ветвями. Сквозь ветви сквозила глубокая, почти ночная тьма. Зато как звонко сияли в солнечных лучах стволы на этом тёмном фоне!
А дорога, мокрая и грязная — ни пройти, ни проехать! — если обернуться назад, сверкала в контрсвете, и пепельные лучи прошивали лес, погружая пространство вокруг в туманное марево. Сверкали ослепительные блики на каких-то травках и колосках, и мы опять топтались в грязи, снимали, чуть замедлив приближение к цели похода…
Когда лес опять кончился — вокруг оказалось солнечное тёплое пространство, сплошь заросшее морем золотистого камыша! И море это так волшебно волновалось на ветру, шурша пушистыми метёлками колосков, так переливалось мёдом и перламутром, что хотелось снимать и фото, и видео, чтобы запечатлеть это бесконечное движение, где каждый кусочек пространства, каждое зёрнышко жило своей жизнью, двигалось по своей собственной траектории… Огромный мир! Могли ли мы подумать, начиная утром свой пасмурный маршрут, что нас ожидает столько света и тепла?.. А между тем впечатления и приключения наши ещё только начинались!
Это был бесконечно длинный и богатый на впечатления день! За камышовыми морями нам снова открылись бесконечные поля, где на холмах раскинулась деревенька Янчерево, так заинтриговавшая Лену, что ей даже захотелось заглянуть туда, чтобы рассмотреть эту новую незнакомость, так интересно расположившуюся среди полей. Но мы свернули влево, по тропе вдоль маленькой речки Непрейки.
И тут же наткнулись на новое чудо. Светлый домик у обочины, на отшибе, издали показавшийся каким-то чудо-теремом, вблизи оказался покосившимся двухэтажным сараем, сбитым кое-как из каких-то выкрашенным в белое фанерок. Но как же он был фактурен, как смотрелся в солнечных лучах на этой безлюдной лужайке у реки! Да, сюда бы с этюдником!..
А мы — задами, вдоль заборов, вдоль зарослей у воды, под кваканье лягушек… Заполошно зашлась лаем собака за чьим-то забором. Мы шли дальше и в сторону, деревня оставалась позади. А впереди…
Впереди были стройные ряды берёзок над рыжими песчаными обрывами. Поля слева. Грунтовка между полями и пригорком. И синее-синее небо наверху, над безлистными берёзовыми кронами. Солнечный свет, красящий берёзы в охристо-лиловые, звонкие оттенки… Чудо чудное, волшебная прогулка! И всё ближе была цель путешествия — загадочное кладбище древних деревьев.
Мы увидели это место издали. Узнали по фото из интернета — по ярко-оранжевым обнажённым склонам. Из слежавшегося песка невиданными скелетами торчат остатки деревьев, под которыми бродили когда-то динозавры… Окаменелые древесные тела, полые внутри, срезанные вместе с песчаником склона — словно диковинный узор, вязь, барельеф… Эти деревья 300 миллионов лет назад видели динозавров на сверхконтиненте Пангея, когда Африка, Америка, Австралия, Антарктида и Евразия составляли целый континент.
Обнажение песчаный карьер Георгиево представлено горизонтально переслаивающимися светло-желтыми и бурыми песчано-глинистыми отложениями, где находятся единственные в своем роде окаменевшие деревья. Такие «экспонаты» могут образовываться двумя путями: первый — это когда истлевшие остатки погибших деревьев не разлагаются до конца из-за отсутствия доступа воздуха к дереву (например, деревья могут оказаться под толщей воды, быть засыпаны вулканическим пеплом, оползнем или песками дюн); другой путь — это падение деревьев в воду при оползнях берегового склона и погребение их береговым грунтом... Как, видимо, произошло и здесь.
В последние годы стихийный карьер, находящийся на склоне балки, сильно разросся. Песок вывозят местные жители, замечены были даже трактора. Выбирают песок снизу. И деревья, расположенные в средней и верхней части карьера, постепенно выдвигаются, ломаются под собственным весом и падают вниз, рассыпаясь под колесами автомобилей. Благодаря добыче песка это обнажение, в общем-то, и возникло. Вся масса деревьев приурочена лишь к одной части толщи. Располагается она примерно посередине склона, полосой в 2-3 метра по толщине. Дерева оказалось довольно много для сравнительно небольшого участка склона протяженностью 55-65 метров. Они располагаются горизонтальными слоями – группами по несколько стволов, лежащих друг на друге. Некоторые отдельные стволы выходят на поверхность вертикально. Все они прямые, без крон и корней, с обломанными сучками – время хорошо обтесало бревна. На поверхности окаменелой коры порой видны отверстия от сломанных листьев.
Коптевские деревья образовались из вещества органического происхождения, которое под воздействием определённых условий было замещено различными минералами, при этом сама структура дерева сохранилась. На отдельных деревьях просматриваются годичные кольца, но на других обнаружить их не удалось. По внешнему виду геологи определили, что это лепидодендрон.
Лепидоде́ндрон — род вымерших древоподобных плауновидных растений, существовавший в каменноугольном периоде и составлявший часть флоры угольных лесов. Высота растения, по данным палеобиологии, составляла от 10 до 40 и даже 50 м, диаметр ствола — до 1 м. Верхняя часть ствола богато ветвилась, на ней росло множество листьев, присоединявшихся к поверхности лепидодендрона напрямую, без черешков. Листья растения, треугольные в сечении и длиной до 1 м, постепенно опадали, оставляя на стволе и ветвях свои основания, или «подушечки». Ископаемые образцы лепидодендрона плотно усыпаны этими рубцами от опавших листьев, отчего их поверхность имеет структуру, напоминающую кожу змеи или аллигатора. Такие палеонтологические находки, подобные залегающим в толще осадочных пород под деревней Коптево, встречаются на Земле очень редко. Самыми известными в мире местами залегания этого минерала считаются «окаменевшие леса» в Холбруке, штат Аризона (США). Что же касается европейской части России, то окаменелости растительного происхождения известны только в Тульской области.
Свободно лежащих стволов в карьере почти нет, поэтому можно предположить, что эти редкостные ископаемые просто растащили на сувениры, и тому, что из песка на высоте 5—6 м ярко выделяются отдельные группы деревьев можно лишь порадоваться! Это значит, что такой необыкновенный памятник природы не исчез, а очень даже жив, хотя и не охраняется.
И можно взобраться повыше, соскальзывая на крутой осыпи, и уткнуться в древность носом. Потрогать рукой — тёплое от солнца, шероховатое… и пальцы в песке… Мы долго бродили, осматривая, ощупывая, даже, кажется, принюхиваясь… Тут добывают песок, народу пофиг историчность и уникальность места. И под ногами валяются обломки древних стволов. Мы не собирались. Но всё же взяли с собой парочку фрагментов. Всё равно ведь уже отломаны — потопчут, подавят, расплющат колёсами… Уже потом, дома, Лена погрузила в воду окаменелые кусочки. И просто подпрыгнула — песок зашипел, словно живой! Плотно слежавшийся, он заполнял пространство внутри выгнутости окаменелой древесины. И начал впитывать воду, едва ли не вскипев! Было жутковато! Позже Лена долго отмывала окаменелости в тазу, со щёткой. И всё равно на поверхности так и остались упрямые мелкие песчинки…
Жёлто-оранжевый склон над нами прямо-таки сиял в свете солнца — теперь удивительно яркого, тёплого, не собиравшегося никуда уходить… Поскольку песок в карьере чистый, плотный, с мелким зерном, то днём он кажется серым, а в косых лучах вечернего солнца меняет цвет и становится красным. За спинами нашими была дорога через поля — грунтовка, ведущая в Георгиево — ближайшее жильё. Странно, что деревья называют коптевскими. До Коптево ещё топать и топать — мы чуть позже проверили.
А пока мы ещё не все наши планы реализовали! Где-то там, над кромкой песчаных обрывов, прятался в берёзовом лесу геокэшерский тайничок, и мы непременно хотели его отыскать. Тем более что погода располагала к игре в кладоискатели! И мы принялись осматриваться в поисках путей подъёма наверх.
Не самый удачный мы выбрали путь! Слишком крутой и сыпучий, а ведь совсем рядом была вполне сносная тропка! Но это мы узнали позже, а пока карабкались, цепляясь пальцами за склон, и вывалились наконец на ровную площадку над песчаным срезом.
Теперь под нашими ногами было кладбище древних деревьев, скрытое в толще грунта. А над ним росла трава, и новые деревья шумели кронами. Мы сидели на берёзовых брёвнышках, нежились на солнышке, выпили чаю, щурясь на яркий свет внизу — там, куда убегала не задействованная нами грунтовка. И ещё некоторое время бродили меж древесных стволов в поисках тайничка. И отыскали его в конце концов.
Конечно же, тут жил пластмассовый динозаврик — как символ древности и уникальности места. И ещё вязаная смешная сова. Но мы, вспомнив о давешем заграничном празднике, выбрали себе на память вязаную оранжевую тыкву. Её яркая раскраска теперь будет напоминать нам тот денёк, оказавшийся нежданно-негаданно таким тёплым и цветным.
Самое время было пускаться в обратный путь. Первым делом мы отыскали безопасную тропку вниз. Совсем рядом! Лес, пронизанный солнцем и разрисованный полосками теней по рыжему ковру опавшей листвы, был прекрасен. Мы стояли на его кромке, принимая решение: возвращаться прежним путём или идти в другую сторону.
Конечно же, Лена голосовала за неизведанную дорогу! И мы, перейдя кое-как заросшее русло реки, принялись ломиться без тропы по краешку поля. Нам предстояла, как показало время, длинная, красивая прогулка. Она и впрямь получилась прекрасной, но по большому счёту — она была ошибкой. Об этом мы пока не знали, а шагали в неизвестность вперёд, любуясь лесом справа и мозаикой сухих трав.
Вскоре, как и предсказывал Андрей, мы вышли на грунтовку. Поля, заросшие сухим золотарником, волновались под порывами ветерка, дорога петляла, даря то островки деревьев, картинно вписывавшиеся в ландшафт, то алые бусинки калины, то яблочки на ветвях дикой яблони, то оранжевые фонарики физалиса — точно в цвет нашей памятной тыковке! Солнечный простор был великолепен, хотелось идти и идти, каждый поворот дороги манил, очаровывал, Лена кружилась вокруг собственной оси — и впереди была красота, и позади, от маленькой травки до плавящегося в солнечном свете горизонта… Казалось, нет конца этому солнцу, и этому дню. Но Андрей напоминал: время уже позднее! А из Коптево, к которому мы двигались, вот-вот уйдёт предпоследний автобус…
Когда мы шли вдоль берёзовой аллеи (Лена даже прошлась меж белых стволов, так и казалось, что вот-вот отыщется в низкой траве гриб!), стало очевидно, что с идеей быстрой автобусной эвакуации пора расстаться. Предпоследний автобус ушёл, а следующего надо было ждать три часа! Чем сидеть в Коптево, рискуя не уехать, мы решили, то за это время мы полпути до дома пройдём. Солнце, только что, казалось, висевшее над головой, вдруг оказалось низким, светило сквозь берёзовые ветви, крася действительность в рыжий предзакатный свет. Очень красиво, но уже с нотками прощания… Впереди же была асфальтовая дорога, по которой нам предстояло теперь идти и идти. Очень долго, в сторону трассы.
Сумерки меж тем нас догоняли. Вот уже солнышко прощально засияло оранжевым сквозь кроны потемневшего леса. Мимо время от времени с грохотом проносились фуры, а следом за ними летел порывистый ветер — за каждой фурой свой… И мы радовались, когда удалось пробежать длинный мост через овраг, не встретив ни одной фуры — обочин на мосту не было, несущиеся махины сделались бы тут совсем уже жуткими…
Солнце укатилось за лес, быстро смеркалось. На повороте открылось поле с грунтовкой, и мы видели, как по полю неспешно движутся задумчивая девушка с белоснежной лошадью. В сумерках лошадь светилась мистическим светом. Картинка была такой завораживающей, что Лена принялась спешно распаковывать убранную было камеру. А девушка с лошадью, двигавшиеся вроде бы медленно, почему-то всё быстрее отдалялись от нас. И камера вдруг не захотела снимать! Словно воплощение в реальность Лениного частого сна: чудесный кадр, надо поймать, идеальная картинка в видоискателе… А кнопка спуска не нажимается! Так и растворилось в сумерках это видение: женская фигурка и белая лошадь, уходящие в поле. Волшебство пожелало остаться не запечатлённым.
Темнело, мы шагали по обочине, стараясь держать темп. И оглядывались изредка назад — в надежде, что вдруг да нас нагонит автобус! Справа проплыла окраина посёлка, пятачок остановки с лавочкой, небольшой храм… Идти ещё было ой как далеко. Пойди мы от ископаемых деревьев утренней дорогой — уже сидели бы в автобусе. Сожалеть, однако, мы и не думали. Путешествие получилось прекрасным. И пусть уже начинала ощущаться усталость, мы вполне способны были ещё прошагать с пяток оставшихся километров, и даже не без удовольствия прошагать. Было в этом что-то от давних наши возвращений затемно, чуть экстремальных и будоражащих воображение — как часто такое случалось с нами в Крыму и прочих поездках! Единственное, что немного расстраивало — то, что мама ждёт нас к ужину. Такими темпами мы к ней явно не успевали…
И вдруг судьба преподнесла нам очередной сюрприз! Стоило Андрею помечтать, как хорошо было бы, если бы сейчас проезжал в Тулу его сослуживец — как рядом с нами затормозила легковушка. Коллега Андрея тоже возвращалась с мужем из путешествия к лепидодендронам. Правда, в отличие от нас — они их не нашли, пропустили в Георгиево нужную грунтовку… Зато подарили нам чудо! Стремительную, нежданно-негаданную телепортацию в Тулу. И вот уже вместо бесконечной темнеющей дороги с лесом по обочинам — огни знакомых улиц! Так удивительно закончился этот удивительный день.
И даже к ужину успели!
31 октября 2021 г.
#поход #Тула #геокэшинг
