Ипполит Аркадьевич тщетно ждал возвращения Ларисы. Ближе к вечеру к пенсионеру снова зашла соседка и рассказала свежие новости.
— ...Я к Нинке пошла, которая в соседнем подъезде живет. Да ты ее знаешь, — махнула рукой Людмила Александровна.
— А, понял, о ком ты, — сообразил Ипполит Аркадьевич.
— А навстречу мне ваша Лариска попалась. Она шла с какой-то женщиной и все с тем же мужиком. А самое интересное, они обе ему руки целовали.
— Чего? — недоумевающе нахмурился хозяин квартиры.
— Чего, чего... Ну, знаешь, как священникам руки целуют? Вот так и ему они целовали.
— Так этот мужчина — священник? — удивился Ипполит.
— Ну ты и наивный, как пятилетний мальчик, ей-богу, Аркадич! Кто тебе сказал, что он священник? Да и не похож он на него... Ну да, волосенки длинные, бороденка такая клинышком... А так — ничего общего! Ни тебе ряса, ни тебе креста. В джинсах, в куртке — обычный, в общем.
— Так а кто же он тогда такой, что ему руки целуют? — продолжил недоумевать Дегтярев.
— Да не говорила я тебе, что он священник! Просто сравнила и все. Но Нинка сказала, что каждый вечер к нему толпы ходят. А многие и детей носят. А еще знаешь, что там устраивают? Благовониями от той квартиры так и несет. Но когда они запевают, так на весь подъезд слышно.
— Да, от такого мало не покажется... — задумался Ипполит Аркадьевич. — Значит, Лариса там пропадает?
— Конечно. Более того, Нинка уверена, что у них там секта организована. И не только она так считает, — озвучила вывод Людмила Александровна.
— Да ладно! — Дегтярев перекрестился.
— Вот тебе и ладно. Значит, и Лариска ваша — сектантка.
— Ну не-е-ет, — протянул Ипполит Аркадьевич. — На нее это не похоже. Придумаешь же ты, Люда!
— А чего мне придумывать? — почти обиделась соседка. — За что покупаю, за то и продаю, как говорится.
Ипполит Аркадьевич присел на диван и задумался:
— Хотя... Ведь она от Артема отстранилась, все время куда-то ходит, не работает...
— Ну? Вот куда она ходит? — Людмила Александровна продолжила рассуждения вместе с Дегтяревым.
— ...И этот развод внезапный...
— Ну вот. А я в газетах читала, что эти сектанты из дома все подчистую выносят, а квартиры вообще сектам отписывают... Ой, Ипполит, смотри, — предупреждающе протянула женщина, — выгонит тебя твоя сноха... Так что на улице будешь жить.
— Ой, да ладно тебе, Люда! Ну к чему вот ты фантазии мне тут свои впендюриваешь?! Прям как базарная баба! Вот не знаешь ничего, а уже начинаешь горячку пороть. Лариса к нашей квартире отношения не имеет.
— Ну не тронет она квартиру, зато остальное вынесет. — Людмила вдруг вопросительно посмотрела на Ипполита и только потом задала вопрос: — Слушай, а у тебя деньги не пропадали?
— Да вроде не пропадали, — ответил Дегтярев. — Хотя подожди... — он задумался, будто вспоминая что-то. — Дня два тому назад пять тысяч репетиторских куда-то заложил, искал, но не нашел. Забыл!
— Ты-то забыл?
— Да.
— Да ты с роду провалами в памяти не страдал! Чует мое сердце — Лариска это. Ой, Аркадич... — вздохнула Людмила. — Знаешь, что я тебе скажу? Если ты ее срочно не выгонишь, она тебя по миру пустит.
Ипполит Аркадьевич не хотел даже думать, что Людмила может оказаться права. Чтобы Лариса стала сектанткой?... Чтобы крала деньги из семьи?... Все это казалось какой-то глупостью. Поэтому мужчина убедил себя в том, что это просто плод воспаленной фантазии Людмилы Александровны, и что ему меньше нужно с ней общаться. Что ни слово — то землетрясение!
***
Лариса вернулась домой с детьми. После ужина Ипполит Аркадьевич решил поговорить с ней хотя бы ради безопасности внуков. Он зашел к ней в комнату и присел на стул возле кровати, на которой лежали мать с детьми.
— Я сегодня с Женей хочу позаниматься, и если надо, подтянуть ее по русскому языку, — начал издалека Ипполит.
— Не надо, — категорично ответила Лариса, — ни сегодня, ни потом. Жене теперь совсем не надо уроки делать. Так что спасибо Ипполит Аркадьевич, можете заняться своими делами. — Женщина читала какую-то брошюру, а дети играли рядом.
— Как это не надо! Почему? — удивился дед.
— Потому что мои дети больше не будут ходить ни в школу, ни в садик, — конкретно ответила Лариса.
— Зачем? Ты уезжаешь, что ли?
— Нет. Я считаю, что детям не нужно засорять мозги вредной и лишней информацией. Это все от лукавого, это все зло.
— Лариса, ты что? Знания — от лукавого? — Ипполит Аркадьевич был в шоке от услышанного. Вот это мамаша! Что еще она выкинет? — Они как у тебя в институт без знаний поступят?
— Не нужны им институты, и школы им больше не нужны, — просто ответила мать.
— Лариса, да ты что?... Школа — это же самое основное... И потом, детям надо общаться со своими сверстниками...
— Детям надо думать о вечном, — перебила Ипполита женщина, — о своей душе, о духовном развитии.
— Понятно. Значит, и правда, ты в секту вступила!
— Да как вы смеете такое говорить! — Лариса отбросила в сторону книжку, села и посмотрела на бывшего свекра. — Когда же вы наконец все смиритесь, что я выбрала свой путь — путь духовного развития, понимаете?
— Лариса!... — хотел было отчитать женщину Ипполит, но осекся, вспомнил о детях. Затем уже тише продолжил: — Ты слышишь себя? О чем ты говоришь?
— Это вы не понимаете, что вы говорите! И Артем не понимает... Поэтому я с ним и развелась. Он мирской, а я не могу больше в миру жить, я хочу к абсолютному свету, и я его увижу, и дети мои. Они его увидят, понимаете?
— Какой свет? О чем ты говоришь? Что у тебя в голове происходит? — Ипполит Аркадьевич не на шутку запереживал. Когда мать не имеет мозгов — полбеды, но когда и детей за собой тянет — это уже катастрофа.
— Я говорю об абсолютном свете, и уже поговорила со своими наставниками. Они разрешили мне брать Евгению и Александра на наши занятия. Так что... спасибо, ваша помощь больше нам не нужна.
— Лариса, со своей жизнью ты можешь поступать как угодно, но ломать жизнь детям не имеешь никакого права, а по сему, — Дегтярев сделал паузу, — я тебе не позволю.
Сказав последние слова, Ипполит Аркадьевич ушел к себе. Его трясло, никогда в жизни он не был так зол. Это было просто немыслимо — Лариса превратилась в зомбированную сектантку.
Дегтярев много читал об этом. И везде в конечном итоге люди только страдали от этих сект. Что же касалось их семьи, то, мужчина понимал — их ждет настоящий ад.