L P продолжает рассказ о своей жизни в Новинском переулке, 3 (теперь Новый Арбат, 23). На этот раз - о соседях.
Внизу, у лифта, - огромная батарея, на ее трубе можно сидеть, греться, варежки сушить и маму дожидаться. А если ее долго нет, на нашей площадке живут тетя Вера и дядя Вася, у которых еще моя мама под столом в куклы играла. Они всегда пустят, напоят чаем с восхитительным бутербродом - черный хлеб, сливочное масло, синий лук, и все это посолить. А в чай - засахаренное варенье. Обстановка у них была аскетическая, но очень чисто. Кожаный диван и кресло качалка - предметы моей любви. На диване дядя Вася Чехова мне читал, сидя в кресле-качалке я горланила песни, бренча на его гитаре. Дядя Вася - высокий, лысый, худой старик с длинной седой бородой - когда-то был офицером царской армии. Как складывалась его жизнь до нашей дружбы, не знаю.
Был у них кот Кытька, персидский огромный, пушистый, как я его боялась! У него был очень странный пристальный взгляд. Папа мой нашел его за батареей на лестничной клетке, когда они с мамой еще "женихались". Бабушка тогда папу - ненадежного студента - не жаловала, котенка не приняла, отдали соседям. Прожил Кытька 15 лет и, честно говоря, я испытала облегчение, когда его не стало.
Тетя Вера очень дружила с моей бабушкой, приходила почти каждый день, бабушка звала ее "Верочка" и на "ты", а тетя Вера ее - по имени-отчеству, хотя они, по-моему, были ровесницами. Моя транжирка-бабушка частенько занимала у тети Веры "до получки", до пенсии, значит. А когда почтальон приносил пенсию... Ооо! Покупалась докторская колбаса, конфеты "Кавказские", торт "Сюрприз" или даже "Сказка".
У бабушки и маминой сестры с нашей семьей были разные хозяйства, но я была допущена до всего, что появлялось на столе. И вот я сидела и мечтала, чтобы тетя взяла кусок "Сказки" с зеленой розочкой, тогда мне достанется розовая с цукатом. После пенсии, когда были апельсины и я выходила гулять, бабушка давала мне с собой два, чтобы хватило всем. А еще раз в месяц к ней приходила библиотекарь из библиотеки напротив, бабушка много читала, а на улицу выходила редко - болела много.
На том месте, где теперь здание СЭВ, была высоченная горка, с которой каталась вся округа - и дети, и взрослые, а наверху горки был двухэтажный домик - овощной магазин с подвалом, в котором была столовая. Потом я узнала что до войны там была пересылка для ЧСИР - членов семей "изменников Родины".
Мама родилась в 1932 году, в Грауэрмана, в этом роддоме, мне кажется, родилась добрая половина москвичей. А я вот - нет. Мама оканчивала в 1953 году МВТУ, и папа привез ее в 29-й роддом (теперь он слился с 29 больницей им. Баумана ) прямо из аудитории. Вышел дворами на улицу, а перед ним ворота Немецкого (Введенское) кладбища (там с 1925 года - наше фамильное место, мои прабабушки и прадедушки лежат, а теперь и мама с папой). И тогда, в 1953 году, папа подумал, как коротка дорога - улицу перейти.
